Сквозь слёзы осень хрупкою теплынью
готовит нас к студёным временам.
Ей, как и нам, от смерти не отлынить,
но почему ж так больно только нам.
…Бывает так, умрёшь и не заметишь,
и год за годом, кажется, живёшь,
не понимая, на каком ты свете,
где истина, где «истинная» ложь.
Поверь, подобна смерти жизнь без боли,
а «заморозка» – ненадёжный лёд.
Душа оттает – не спасут пароли:
в архив секретный без ключа войдёт.
Растут года, как новый сруб колодца…
Дойдя до дна, перелистав архив,
душа вздохнёт и горько улыбнётся,
простит, как мать, не-смертные грехи.
…Театр – жизнь. Смерть назначает цену,
и мы, в рассрочку, платим за билет.
Зачем нам память повторяет сцены?
Что там болит, где нечему болеть?
В делах сердечных доку* я поверил
что время лечит всё и всех подряд.
Теперь я понял, «док» тот лицемерил,
лукаво скрыв, что время это – яд.
*дока – знаток; «док» – сокр., доктор