***
Разбойника везут на эшафот,
И в кандалах переставляя ноги,
О Мэри Джейн он песенку поёт
Под стук железной новенькой дороги.
Он презирает смертную тоску,
Теперь петля спасёт его от скуки,
И никогда проклятую кирку
В каменоломне не поднимут руки.
Над прерией кружит голодный гриф,
Оскалился разбойник долговязый,
Устало курит молодой шериф,
Седой палач зевает одноглазый,
Первопроходец гор, дитя равнин
Он многих в этом месяце повесил,
Но почему же этот сукин сын
Подмигивает, как ребёнок весел?
Мерзавцу безразличны честь и ранг,
Его медали – раны ножевые,
Он налетает на открытый банк
И векселя сжигает долговые.
Нет… перед смертью он начнёт орать
И торговаться, и просить пощады,
Как все он не захочет умирать,
А горожане будут только рады.
За облаками тусклый свет чадит
Какой-то час остался до восхода,
И с фонарём на станции стоит
Босая и голодная свобода…
Всё будет точно так, как быть должно:
Всем по делам и каждому по вере,
Но отчего мерзавцу так смешно?
«О, Мэри Джейн, красавица… О, Мэри…»