В семьдесят лет литровку уговорить сумей-ка,
Но генерал-майор Васильев держится молодцом.
Сегодня к нему приходит старый друг - генерал Скамейка,
С зашитым после осколочного лицом.
Шкет, которому со срочной хватало и пары рюмок,
Герой анекдотов, когда-то ходячий мешок обид,
Он до сих пор не слишком ценит тонкий солдатский юмор.
Но Васильев шутит и Скамейка делает вид.
Во время улыбки по лицу пробегают змейки -
Впрочем, с возрастом шрамы всё труднее отличить от морщин.
Васильев наливает стакан себе, плещет на дно Скамейке,
Хмурится без причин.
Оба сидят подчёркнуто прямо - волки,
Разве что шерсть поседела, да голос чуть постарел.
Коньяк, подаренный на юбилей, пылится на полке.
Водка, купленная в "Пятёрочке" по акции - на столе.
И дело не в понтах или паранойе,
Не в том, что после второй прекращает дрожать рука,
И даже не в том, что водка - это своё, родное,
А просто "Коньяк" - название кишлака.