Февраль, как шелудивый пес
всё воет на луну и воет...
Его ничуть не беспокоит,
что мы несёмся под откос.
Людей бессовестно влечёт
к чужим чернилам и альковам,
и к этим дьявольским приколам
про страшный високосный год.
Вопрос: так быть или не быть
на целый день родней и ближе?
А ветер жадно лижет крыши,
чтоб всё живое искусить,
загнать под ворох одеял,
заставить потесней прижаться.
Их, блоковских, всего двенадцать.
Один стреляет наповал.
И воет шелудивый пёс
на призрак сна из подворотни.
Пусть лишних дней добавят сотни,
пусть каждый месяц будет кос!
Но – вместе, но – с тобой, с тобой
украсть чернил, пусть после – плакать.
Мы из снегов влетаем в слякоть,
из равнодушия – в любовь.
Какая странная игра,
какие чёрные чернила...
Смотри, с утра слезами смыло
всё, что написано вчера.