Нельзя, я понял, быть доверчивым
и душу настежь открывать,
чтоб вновь, как мальчик гуттаперчивый,
с высот доверия упадать.
И разбиваться сердцем вдребезги,
что после вовсе не собрать.
Нет, лучше просто своевременно
на рожу маску одевать.
Её я сунул в шкаф заброшенный,
а нынче день второй ищу.
И в свой жилет, давно изношенный,
как другу плакаться хочу.
Авось утешит шуткой грубою -
ботинки жмут, любовь прошла.
С тоской гляжу с улыбкой глупою,
в даль ту, которую ушла...
Мечта моя неразделённая,
а может с нею и твоя.
И к нелюбви приговорённая,
скорбит до слёз душа моя.
Скорбит и плачет, Богу молится
и просит искренне простить,
из Женщин всех - лишь Богородицу
и мать родившую любить.