Мы сами создаём себе чудовищ,
Чтоб перед публикой голодной красоваться,
Мы остров карт, а не сокровищ,
Мы остров смысловых галлюцинаций.
Слегка дрожат разбитые колени,
А голос вдруг срывается на крик,
Я утонуть хотел бы в запахе сирени,
Но мне пустыня в руки вложит дробовик.
Опустит палец на курок,
Заставит думать очень быстро,
На свете каждый в чём-то одинок,
А в чём-то выступает эгоистом.
Мы все похожи будто капли
Одной кровавой медленной реки,
Я бы по ней пустить хотел кораблик,
Да, только от бумаги лишь клочки.
Клочки оборванных страниц
Исписанного в детстве дневника,
Там заштрихована, пожалуй, сотня лиц
Людей, всегда смотрящих свысока.
Их гордо задранные клювы
Однажды облако нечаянно пробьют,
Ты головой, прошу, не сердцем думай,
Тогда здесь все иначе запоют.
Ты просто социальная ячейка,
С которой зрительный контакт -
Похож на вкус металла в батарейках,
Похож на слишком ранний жизненный антракт.
Ещё чуть-чуть - сорвёмся в пропасть,
Где ждёт нас пара хищных глаз,
А с ней печаль, а рядом - робость,
А позади осколки горьких фраз.
Мы слишком часто их роняем не подумав,
Чтоб тридцать раз об этом пожалеть,
Из кожи вон не лезем - лезем из костюмов,
В надежде, что рыбак захочет вдруг ослабить сеть.
Когда крючок уткнётся в глотку раньше срока,
Когда внутри проснётся дикий зверь
Я буду слышать вместо сердца скрип от водостока,
Я буду слышать то, как резко хлопнет дверь.
За ней стоишь и нервно куришь, о чём-то думаешь сейчас,
О том, как искренне полюбишь
За ярко-выраженный профиль, за выдающийся анфас,
Тебя легко подобным купишь.
Но ты - не монстр, так - всего лишь мелкая страшилка,
Что под кроватью первой спрячется от страха,
Я подарю тебе цветок - он как разбитая бутылка
Удар наносит после взмаха.
А настоящее чудовище - внутри,
Оно тактично прячется под кожей
И заключает с разумом пари:
Кто первый в ад отправится безбожный.
Цветы растут из порванных запястий:
Рассудок - монстру проиграл,
Меня встречает столько же несчастий,
Пожалуй, сколько я когда-то загадал.
В порыве гнева броситься на рельсы?
С разбега выпрыгнуть в окно?
Мне делать это скучно, если честно,
Когда на жизнь по сути - всё равно.
Я прострелил висок себе петардой,
Но монстр мой по-прежнему живёт,
Сидит, играет с сердцем в карты,
Умывшись кровью, что-то там поёт.
И я, не выдержав всё это,
Поддамся страстному соблазну:
Вступлю на путь святого табурета,
В своих же мыслях медленно увязну.
Я создал монстра - копию тебя,
Я создал мир, лишённый правил,
Но ты не монстр здесь давно,
Давно здесь монстр я,
Который посочувствовать заставил.
Беспомощный бесцельный агрегат,
Бесчувственный замёрзший механизм,
Здесь нет пути вперёд, закрыт маршрут назад,
Всему виной банальный эскапизм.
Беспомощные монстры - это люди,
Мы сами этих монстров создаём,
Потом приносим головы на блюде
И на десерт гостям при встрече подаём.
Как отвратительно быть жалким человеком,
Как отвратительно сочувствие к больным,
Когда мечтал иначе жить калека,
А ты бы лучше вовсе и не жил. . .