Град Петра меня ждал ... От надменной, холодной Невы
Протянул свои руки туман в первый день нашей встречи,
Затрудняя посадку. И наш самолёт из Москвы
Прилетел с опозданьем на час... Зябко кутая плечи
В мягкий шарф, я сидела в такси. Промелькнул за окном
Медный всадник... Чуть позже - Дворцовая площадь, и следом
Я увидела шпиль с золотым православным крестом,
Осеняющим воды и низкое серое небо.
Я не знала, как долго меня здесь задержат дела,
А в отелях я жить не люблю и поэтому просто
В старом питерском доме квартиру большую сняла
С чудным видом на шпиль золотой и на Заячий остров.
«Да-а, как раньше не строят теперь» - мне агент говорил,
В предвкушении сделки к цветистым рассказам охочий, -
Мол, ремонт сделан свежий, а тот, что в гостиной, камин
Был ещё при царе, а гляди-ка, как прежде - рабочий.
Я с дороги спала, как убитая. Но поутру
Я проснулась от жуткого холода. Что за нелепость -
Вроде стеклопакеты закрыты, и я не пойму,
Отчего сквозняком тянет с окон, что смотрят на крепость.
***
День прошёл незаметно - с утра пара встреч, а потом
Я на Невский отправилась, куртку надев потеплее,
И по той стороне прогулялась неспешно пешком,
Что опасной была наиболее при артобстреле.
Заглянула, чтоб скрыться от холода, в Спас-на-Крови,
Но осталась надолго, любуясь мерцанием бликов
От горящих свечей на исполненных чистой любви
И скорбящих за нас византийских мозаичных ликах.
Я вернулась домой только вечером поздним, и в сон
Провалилась - сказалась от пешей прогулки усталость,
А средь ночи проснулась от холода, и метроном
Где-то громко стучал... Ну откуда он здесь... показалось...
Я решила, что где-то окно распахнулось, и в плед
Тёплый кутаясь, быстро прошлась по огромной квартире
В его поисках... Ох, как темно, не включается свет -
Что ж такое случилось, что в доме его отключили...?
Из гостиной пахнуло дымком... Не сдержала я крик
Свой испуганный, и распахнув с содроганием двери,
Я увидела, как весь замотанный, дряхлый старик
Чем-то топит камин, опустившись пред ним на колени.
Я кричала от ужаса, но он не слышал меня,
Его тонкие руки - бессильные слабые плети -
Протянулись к камину, и в свете неровном огня
Я увидела, что он жжёт книги... заплакали дети
Где-то рядом... О Господи, неподалёку кровать,
На которой под ворохом разного грязного хлама
Кто-то зашевелился, и тоненьким голосом звать
Начал мать - «Мама, где ты ...?-«Мне хочется хлебушка, мама...»
И, как шелест бумаги, раздалось чуть слышно - « Иду...»
От камина старик шёл к кровати, шатаясь, устало
Волоча свои ноги опухшие... Я не пойму,
Как дошло до меня, что тот дряхлый старик - это МАМА...
Я бежала по улице ночью стремительно прочь
От квартиры ... В сугробах стояли без окон трамваи,
Я такие же в хронике видела в детстве, точь-в-точь,
Сквозь меня проходили какие-то люди с санями,
На которых лежал скорбный груз
... Вот и Спас-на-крови,
Я туда... И отпрянула - всюду тела штабелями,
И прекрасные лики исполненных чистой любви
Византийских святых плачут молча сухими глазами.
***
Я проснулась в слезах ранним утром... В жилище моем
Было тихо... В роскошной гостиной - ни дыма, ни стонов,
Ни-ко-го... И камин был холодный... Лишь только огнём
Опалённые адским страницы из «Тихого Дона»
Разлетались по комнате, и у меня на глазах
Становились прозрачными, в свете дневном исчезая...
...Пискаревское Кладбище... Алые розы в руках
У меня... Я иду между братских могил и не знаю,
Где лежат эти дети, куда положить мне цветы...
Невозможно весь Питер усыпать живыми цветами...
Будут плакать прекрасные Лики скорбящих святых
До скончания века безмолвно сухими глазами.