На закатанной в асфальт улице незнакомый пропойца
Все стёкла витрин разбиты под наступившую троицу
Открывали рты кильки консервным ножом
Под лай сожравших собак котов
Последний скафандр не достался тому, кто пошёл ко дну
Чьё сердце выбрало тёмную, правую сторону
А в полной тишине сидели на привязи громче обычного
Тушили спички о сигареты, дым становился привычным
Глазами засушливых слёз дёргали нервы по струнам
Курили лениво с ленивцами, меняли кожу на шкуры
Кто собирался жить долго, пробовал спать стоя
Разворачивал глаза наизнанку, да заворачивал по новой
А на чёрном ветру болтались сухожилия света
За них цеплялись слова, им вменялась вина
Их чей – то рот выпускал одних, без сюжета.
По отвесному холоду пятнистых камней
Шли зимовать голые влюблённые
Их гордость забиралась вовнутрь, их слюни текли
Они шли напролом, они грели собой воду омута
Пока язык был сухарём, облизывал – нет
А как в засос стал ковырять – да… и закатил глаза
Приходила сестра искать брата по крови
В братской могиле столько костей, чёрт ногу сломит
Вывалил чресла день светом в останки
Сестра пила росу с костей, было гадко
Спит спокойно мышиный писк фосфором глаз
Никому не объясняя зачем, пропойца на асфальте стоял
Его качало, его штормило, его слюни текли, ему себя жалко было
Он скурил все бычки из кармана вульгарного вида дамы
Так живёт тёплый день первого похолодания
И крупные слёзы достатка скатились самодостаточного