От благовеста воздух лучезарен,
и я пошел за клином филигранным,
а журавли, подобно пилигримам,
в осенних ясных далях исчезали.
Прочь уходящий сумеречным садом,
я помышлял об их счастливой доле,
от ветра содрогаясь поневоле,
а может, от душевного распада.
Пел черный дрозд на облетевшей ветке,
вьюнок опутал ржавые решетки.
Играющих детей в колодце ветхом
я видел бледных, в контурах нечетких,
и астры, посиневшие от ветра,
перебирал по памяти, как четки.