Продолжение темы "твёрдого тела" и связанного с ним определения места, и выводимого из него понятия пространства, и приложимого к нему понятия числа, у Эйнштейна звучит так:
"На основе указанного физического истолкования расстояния мы получаем возможность установить расстояние двух точек твердого тела путем измерений. Для этого мы употребляем раз навсегда принятый отрезок (мерку S) в качестве единичного масштаба. Если даны две точки твердого тела А и Б, то соединяющую их прямую можно построить по законам геометрии; затем на этой прямой от точки А откладывают отрезок 8 столько раз, чтобы он достигнул точки Б. Число откладываний и даст числовое измерение расстояния АВ. На этом основано всякое измерение длины".
И ещё:
"Всякое пространственное обозначение какого-либо события или предмета основано на том, что указывается точка определенного твердого тела (исходного тела), с которой это событие совпадает. Это имеет место не только в научных обозначениях, но и в повседневной жизни. Если я проанализирую определение места: «в Берлине, на Потсдамской площади», то это означает следующее. Поверхность земли есть твердое тело, к которому относится' указанное место; «Потсдамская площадь в Берлине», это—отмеченная на нем, снабженная именем точка, с которой пространственно совпадает событие. Этот примитивный способ указания места пригоден только для поверхности твердых тел и связан с наличием различаемых точек на этой поверхности. Посмотрим ближе, как человеческий ум освобождается от обоих этих ограничений, не изменяя существа обозначения места. Предположим, например, что над Потсдамской площадью парит облако; тогда место его в отношении земной поверхности может быть установлено тем, что на площади отвесно воздвигается шест, достигающий облака. Длина шеста, измеренная принятой за единицу меркой, вместе с указанием места основания шеста, даст полное определение места облака. На этом примере мы видим, каким путем усовершенствован способ onределения места.
а) Твердое тело, к которому относятся обозначения места, мы расширяем таким образом, чтобы оно достигло предмета, место коего подлежит определению.
б) Место определяется числом, вместо названия отмеченных точек (в нашем примере—числом, выражающим длину шеста в принятой за единицу мере).
в) 0 высоте облака говорят и тогда, когда достигающий его шест вовсе и не воздвигнут. Путём оптического восприятия облака с различных мест земли можно определить, на основании свойств распространения света, как велика должна была бы быть длина шеста, чтобы он мог достигнуть облака. Из этих рассуждений видно, что для определения места лучший способ, это—не зависеть от наличия на твердом теле, принимаемой за исходное, отмеченных и снабженных именем точек, а применять числа. Измерительная физика достигает этого путем применения Декартовой системы координат. "
Итак, в приведённых примерах, в работе такого познания, человеческий ум по Эйнштейну освобождается от наличных ограничений, связанных с конкретным твёрдым телом, будь то даже Земля - НЕ ИЗМЕНЯЯ СУЩЕСТВА ОБОЗНАЧЕНИЯ МЕСТА. То есть здесь мы имеем ряд абстракций, которые однако же существенно, в своём основании придерживаются того же самого, с чего и начинали. Их трудно уловить, разлепить и тяжело вернуть в исходную точку познания, но всё же это можно сделать с большей или меньшей долей их промысливания.
Какие же это абстракции?
1. Абстракция пространства.
"Твердое тело, к которому относятся обозначения места, мы расширяем таким образом, чтобы оно достигло предмета, место коего подлежит определению."
То есть то тело, относительно которого будет определяться положение другого тела - безгранично увеличивается. Если сегодня оно увеличивается до второго тела, то завтра до третьего, до четвёртого - принцип уже понятен - тело-измеритель должно быть максимально большим, то есть "безграничным", для того, чтобы на нём теперь можно было найти любую точку местоположения любого предмета.
Вот вам генезис образования понятия пространства.
И вот вам искажение истинного положения дел, когда его, пространство, называют безграничным "вместилищем тел", в то время как понимая его генезис, мы должны были бы назвать его "всеобщим измерителем" мест и тел и только поэтому всеобщим "вместилищем" (чтобы измерить, его расширили и тогда - всё в него вместилось).
Обратите внимание, как красиво и элегантно разгадывается тут загадка нашего абсолютного, однородного и бесконечного пространства. Напомню, что Декарт говорил приблизительно тоже самое, но не с такой степенью точности в детализации как именно это происходит.
2. Абстракция числа.
Здесь вводится принцип "измерения измерением", описанный Эйнштейном в самом начале - определённая величина принимается за масштаб, и далее всё ею меряется, и при этом меряется не только "длина" сама по себе, но и всё остальное, остальные качественные показатели меряются КАК "ДЛИНА" - по такому же способу. как в математике, так у нас и везде.
Так что если в пространстве мы вынуждены были уходить в бесконечное для осуществления нашего понимания, то тут мы вынуждены постигать "подобное подобным".
В таком отношении числа являются "величинами", а "величины", в соответствии теперь уже с декартовской, а не эйнштейновскою мыслью дают нам две возможности: измерять и считать. Как писал Декарт в своих "Началах": "Действительно, когда мы рассматриваем части по отношению к целому, тогда мы говорим, что исчисляем; когда, наоборот, рассматриваем целое как разделённое на части, мы измеряем его.". Так что части по отношению к целому это множество, а целое по отношению к частям это мера и величина собственно. Здесь "множество" лишь "подкаст" самой "величины". Поэтому даже считая, мы - измеряем.
3. Опосредованное измерение.
Раскинув сеть своих измерений далеко, глубоко и высоко, мы уже можем во многих случаях не пользоваться прямыми измерениями и расчётами, а использовать для этого косвенные методы. Множество космических измерений осуществляются нами именно таким способом. Это напоминает вывод новых положений математики из теорем, а не из аксиом.
Мы выстраиваем звенья огромных, длинных цепей и как только какое-нибудь звено в этой цепи "подаёт сигнал" - на него реагирует вся цепь и пока не найден прямой путь к данному звену, мы обхватываем его бесконечным рядом максимально приближённых к нему звеньев.
4. Абстракция тела или "система координат".
И вот наконец в нашем познании то самое злополучное твёрдое тело, которое уже породило от себя и из себя такое множество абстракций - исчезает в абстракции и само.
Нам больше не нужно тело и не нужна его бесконечная вместимость, всё, что нам нужно от него, так это его "голый скелет" - декартовая система координат или другая система координат, являющаяся её наследницей.
Итак, вся сумма абстракций перед нами налицо. А в реальности? А в реальности - "твёрдое тело".
Но это математическая и физическая реальность, на которой выросли наши науки.
Потому что метафизическая реальность совсем другая - "всё течёт, всё меняется" - с выделением слова "ТЕЧЁТ", а не ДВИЖЕТСЯ. Потому что "движется" твёрдое тело по преимуществу, а вот "течёт" - что-то иное, что-то более похожее на жидкость, волну, поле, газ - про что можно сказать "ПРОИСТЕКАЕТ"? Про какую реальность?
И пока Эйнштейн разыскивает в физике такую реальность, где точки твёрдого тела не меняют своего положения относительно друг друга, философия разыскивает такую реальность, про которую Джордано Бруно сказал: " Ничто изменчивое и сложное в два отдельные мгновения не состоит из тех же частей, расположенных в том же порядке. Ибо во всех вещах происходит непрерывный прилив и отлив, благодаря чему ничто нельзя дважды назвать тождественным самому себе, чтобы дважды одним и тем же именем была обозначена одна и та же вещь".