Мне выпали в наследство
весенние купели,
где жаворонок - детство
в небесной колыбели.
Там зори разливают
серебряные росы
и светом заплетают
берёзовые косы.
Туман, как богомолец,
задумавшись стоит.
И бор, в снегу по пояс,
весь век шумит, шумит…
Там мама у оконца
выкатывает тесто.
В ограде у колодца
с туманного утра
не сдвинутые с места
два полные ведра;
кума, так и ведётся,
обмолвиться зашла.
В них солнце погрузило
пылающий убор
и небо замочило
лазоревый подол.
И с кружкой за водицей,
ершистый, как петух,
является напиться
сам кум - её супруг.
Там добрый дед Силантий
заводит разговор
- Летят уже, погляньте,
плакунчики во двор!
Снимает с русской печи
подшитые пимы,
берёт меня за плечи
-Пришёл черёд зимы!
Я думаю ночами,
разлука, не таи!
Где дедушка с пимами?
Где крёстные мои?
И мама. Мама – где ты?
Где любящий твой взгляд?
От слова «где» и летом
плакунчики летят.
Зима, иль небо с градом.
Что были - сочтены.
Всегда со мной вы рядом,
купели той весны.
Те вёдра у колодца,
и печка, что была,
и жаворонок с солнцем
в лазурных куполах.
Плакунчики – морозы (диалект)