У клавесина старого, в пижаме,
Тапер сидит, потрёпанный судьбой,
Не попадает в ноты-клавиши слезами,
Не спорит с Моцартом, беседует с собой.
Взлетает в небо звуки издавая,
Смакует воздух, одиночество, вино,
Ах как давно он не играл словами,
Как хорошо, не слышит их никто.
Он напевает в нос Мария Аве,
Как время безвозвратно утекло,
А там над синими мирским небесами,
С укором кто-то смотрит на него.
Он расстаётся с прошлыми грехами,
Он растерялся где здесь сон, а где здесь явь,
Его по прежнему преследует ночами,
Цветная женская воздушная вуаль.
Душа изранена, потрепана пижама,
По нотам Моцарта прожить совсем не факт,
У клавесина ссохшаяся рама,
А у Тапера сбывшийся инфаркт...