Максу Виноградову
Я под снегом иду по Покровке,
Новогодние гаснут огни,
Реагент разъедает кроссовки,
И я вспомнил откуда они.
Небо серое – оттиск офорта,
Если б Гойя его рисовал.
Я в ногах никакого комфорта,
Если вдуматься, не ощущал.
И приехав с последнею тыщей
На прокуренный курский вокзал,
Не имея в столице жилища,
Я у друга в ту ночь ночевал.
Съев полбургера, выпив зубровки,
Поискав зубочисткой кунжут,
Ты сказал: "Забирай-ка кроссовки!" –
Мол, тебе они, якобы, жмут.
Мы знакомы с тобой с института
И предельно друг с другом честны,
Но на кухне в тот день почему-то
Ты соврал, что кроссовки тесны.
Я к богам на вершине Парнаса,
К Ахерону, спускаясь во тьму,
Обращался с отчаянным гласом:
"Почему он соврал, почему?!"
Меня часто швыряло по свету;
Пил кашасу, портвейн, кальвадос,
Но живу до сих пор без ответа
На засевший в печёнках вопрос.
Было время счастливых скитаний.
Я, как Данте ходил по кругам.
И в финале любых испытаний
Оставалось уютно ногам.
Снег январский метёт по Покровке,
С ним вступает в борьбу химикат,
Но меня защищают кроссовки,
Как товарищ, как друг и как брат.
Январь 2018