Когда, я Макс Сжируфле, прочёл В "Пари матч", что требуется человек с навыками, делающий замечания по поводу и без, то понял - эта работа мне по душе и по покатому плечу.
Подтверждением тому мой опыт на все случки жизни сексопатолога южного окорока Парижа, прославившегося теорией женопригодности во взвешенном состоянии компромисса между качеством и ценой.
Я довольно эффективно помогал нуждающимся по обеим берегам Сены с невосполнимыми мужскими признаками и задатками.
Денег с них, конечно, никогда не брал - они аккуратно оплачивали мои алименты и терпеливо выслушивали истории о моих невзгодах в прошлом.
В одной из них рассказывалось, что с годами вкус к женщинам меняется вследствие атипичной атрофии грибовидных сосочков на французской части спинки языка в месте сочленения зубных рядов, что способствовало развитию ревмотоидных бляшек на губах первой свежести.
В бытность увлечения гинетальной поэзией и гигиенической прозой я занимался покусыванием квашеных мочек ушей, что не очень помогало избавиться от заусенцев на ногтях пальцев ног и заед в отдалённых уголках падкого до приключений рта.
Это значтельно упрощало заполнение ежегодной декларации, касающейся невменяемости неадекватного мышления.
За что и был награждён нагрудным карманом с вышивкой, в котором ничего не помещалось даже под давлением передовой общественности и правдоблюдцев с летающих тарелок.