Еду-еду на метро
сквозь московское нутро.
Много рядом сонных рож:
люди спеют, словно рожь,
поспевают, кто куда,
кто плешив, а кто кудряв.
Я за поручень держусь,
не свищу и не дерусь,
чтоб с разгону не попасть
машинисту прямо в пасть.
Уступите место
инвалиду детства!
Унесло меня метро,
в глубине оно мертво.
Люди – перхоть, пена, тля,
тлеют около ноля.
Каждый, массово безлик,
в неподвижности бежит.
У пустой земли внутри
протухают фонари
да клубится в закромах
стародавний мокрый мрак.
Что же это деется
с партизаном детства?
Процарапалось метро
в червоточины миров,
где лежит сплошной вагон
без дверей и без окон.
Не осталось здесь людей,
только холод всё лютей,
только костный стук колёс
через плоть мою пророс.
Машинист идёт ко мне –
путешествию конец.
Никуда не деться
ветерану детства.