Август. Тихо в округе. Ни зверя, ни птицы.
В землю медленно сыплются спелые зёрна.
Вот и время пришло - и созрела пшеница,
И ложится на ложе из жирного дёрна.
Тишина. Покосившийся дом у дороги,
Ни скитальца, ни песни, ни скрипа повозки.
Дом заброшен, и леший сидит на пороге,
И сбежались к нему васильки и берёзки.
Старый дом покосился и кем-то разграблен.
Ветер треплет берёз пожелтевшую гриву.
Август умер, и падают яблоки с яблонь
В придорожную пыль, лопухи и крапиву.
Спят опавшие листья на крыше и в ямах,
В дебрях сада старинного прячутся тени,
И пьянит, как вино, увядания запах,
Мёд прощальных лучей согревает ступени.
Словно в сердце он тайну какую-то прячет…
Но судьба и безжалостна, и прихотлива:
Дом стоит у дороги и, кажется, плачет,
Словно помнит кого-то и ждёт терпеливо.