посмотри на себя, скажи: неужели ты так горда, что это мешает жить? ты смешиваешь города, мешаешь густой коктейль из чувств и вина. зачем? ты ждёшь поскорей апрель, возводишь немало стен и хочешь скорее жить, не ищешь простых путей, мечтаешь уплыть туда, где больше не будет дней, наполненных той тоской, что режет больней ножа, что режет, да так, хоть вой.
мне сложно уже дышать.
даётся не просто вдох, даётся сложнее боль. мечтаю: да чтоб ты сдох! но в этом, пожалуй, соль. люблю тебя так, что стынь целует земную твердь. люблю тебя так, но ты никак не узнаешь, ведь тебе не досуг понять, что солнце не нужно мне, когда рядом со мной опять идешь по одной земле.
целуй же меня, прошу! ведь ты заменяешь мир. и я уже не ищу другой суррогат. вот тир, винтовка, прицел, мишень: стреляешь ты точно в цель, да так, что я целый день мечтаю: скорей б апрель!
чтоб солнце, тепло и мы гуляли с тобой вдвоём, чтоб чувства, слова, мечты нашли поскорее дом.
прошу, сохрани меня,
не дай же мне умереть, я вновь повторяю слова, что слишком страшна смерть,
когда любишь так горячо, что меркнет солнечный свет, ты вновь подставляешь плечо, а я улыбнусь в ответ,
и ты улыбаешься вновь. мы так романтично-юны, кипит наша юная кровь. ты знаешь, но наши мечты настолько близки, что грех не ждать поскорее весны, не поднять своего взгляда наверх.
я верю, когда-нибудь мы съездим вдвоём в Сеул. я тихо шепну о любви: чтоб несколько звонких пуль пронзили же нашу грудь.
и пусть бы стрелял Амур,
ведь стрелы в наш век не нужны.
я прошу тебя,
mon ame,
сбереги меня.
сбереги.