Я вот сижу
В собственной комнате
Один совершенно.
Какая-то штука
Летает – шмыг-шмыг! –
Ко мне, ну-ка, ну-ка!
Не хочет, гиена!
И словно в омуте –
Не разгляжу.
Таки ко мне подлетела
И в ухо – ныр! –
Да давай в мозгу моем
Что-то там как-то туда-сюда,
Крутится, вертится, трещит,
И плавно меняет цвета вода,
А что до дыр:
Возникнут-пропадут то и дело.
И из головы моей –
Прочь, наружу.
И вдруг –
Обои другие
Да мебель иная,
Полы не такие
Да круг
Там, где лужа,
Прям как тысяча морей!
Или три,
Или миллион,
Или сто,
А может, тысяча, и действительно…
Я раздумываю, да в голову ударяет
Молоток смирительный –
Тро-то-то-то-то! –
И ленту жесткую мне в черепушку вбивает он:
«Не понимай, а смотри!»
Но черное облако
Перед физиономией моей
Кружится,
Глаза мне чернотой прожигает,
Да образы мне все вталкивает,
Да говорит, не умалкивает:
«Не обезьяна человек – изучает!» –
Тужится, тужится
Диссонансный в консонансный
Мне перевести колокол.
И что-то там
У меня в мозгу
Выстраивает,
Перестраивает
И полочки твердые в жижу податливую
Вбивает,
Прибивает.
«Теперь – говорит – знаешь все сам,
Никак я не лгу!»
И летающая штука
Пчелой теперь видится – скука!
Она в голову ко мне залетает,
А черное облако сквозь себя ее пропускает,
И комнату вижу до атома
На зависть ученому, усатому и не усатому.
Но молоток смирительный
Все стучит, пусть и неубедительно:
«Ты еще глупее, чем был,
О самом главном ты не знал,
Но его все же в себе держал,
А теперь и вовсе напрочь забыл!»
Но мне плевать с низкого дна,
Комната моя! – и мне полностью покорилась она!