По одноимённой повести Бориса Васильева.
Остались на разъезде две зенитки,
Пакгауз и одиннадцать дворов.
А вот чего вокруг него в избытке,
Так это в жидких топях комаров!
Спиваются в лесной тиши солдаты
И хмурый комендант Федот Васков,
С утра надеждой, думами объятый,
На смену ждёт “непьющий” взвод бойцов.
Когда дождался, обомлел буквально:
В строю – два отделения девчат,
Затылок, шея взмокли моментально –
Из-под пилоток завитки торчат.
Одну из них он выделил из строя:
Сержант Осянина была вдовой;
Не знал, что после каждого отбоя,
Она уходит к матушке родной.
Добраться в город и увидеть сына,
Успеть к утру вернуться в гарнизон.
Однажды видит – на пути детина,
За ним ещё один – вооружён.
Приказ: готовить группу для захвата,
Пойдут пять девушек со старшиной.
Созрел и сразу план для перехвата:
Их встретить под Синюхинской грядой.
Туда идти решили по болоту,
В лесу единственный короткий путь.
Вступила группа осторожно в воду,
Кругом трясина – шагу ни шагнуть.
От холода у всех сводило скулы,
С большим трудом давался каждый шаг.
На островке чуть-чуть передохнули,
Сапог увяз у Гали Четвертак.
Федот Васков бойцам сказал с улыбкой:
– Мы чуню сделаем из бересты,
Остался нам бросок по топи зыбкой,
Тут до гряды всего лишь две версты!
– Стираться, мыться будем у протоки! –
Пришли, на берегу песок кругом.
Девчата загалдели, как сороки,
Купаться стали дружно впятером.
Федот Васков в кустах сидит в сторонке,
Им дал на отдых сорок пять минут.
Повсюду слышен Жени голос звонкий,
И смех у озера, и там, и тут.
Перекусили хлебом и селёдкой.
– За мной, товарищи бойцы! Бегом!
К самой гряде уже бежали ходко:
– Теперь позиции искать начнём!
Бойцы на кручи бросились с задором:
– Как тихо здесь, какая благодать! –
– Позиции с подходами, с обзором.
Все по местам и будем немцев ждать!
Фашисты появились утром рано.
– Ты слышишь, как сороки шебаршат?
Выходят диверсанты из тумана!
Крой, Рита, поднимай скорей отряд!
Шестнадцать немцев насчитала Соня.
Шестнадцать омерзительных врагов
На них шли медленно и неуклонно.
– Сейчас бы пулемёт и мужиков!
– Назад дорогу помнишь, Лиза, к броду?
Оставь винтовку, скатку и мешок.
Придёшь – расскажешь командиру взвода.
А мы пока покружим их часок.
– До ночи не продержимся уж точно,
Фашистов как-то надо сбить с пути.
Придумать, Рита, нужно что-то срочно? –
– За лесорубов можем мы сойти! –
– Деревья мы начнём валить с начала,
Устроим непролазный бурелом.
А Женя вниз уже к реке бежала:
– Иван, давай поплаваем вдвоём! –
Уловки оказались очень кстати,
Разведчики попятились назад.
– Пошёл в обход гряды фашист проклятый! –
Девчата все от радости визжат.
– Бойцы, перебираемся за скалы,
Теперь ждать диверсантов будем там! –
Они за старшиною побежали
По буеракам, тропам и кустам.
Когда пришли, он крякнул от досады:
– Эх жаль, на валуне забыл кисет! –
– Я принесу! – Сказала Соня сзади
И бросилась назад за ним в просвет.
Услышали невнятный выкрик вскоре.
От выкрика похолодел Федот,
Напрягшись, понял, что случилось горе:
– Со мною Комелькова в лес пойдёт.
На рыхлой осыпи темнели брызги,
В крови лежала Гурвич за скалой.
– Побудь, здесь, Соня... Жди нас, зверь фашистский!
Нам, Женя, некогда трястись. За мной!
Догнав, он прыгнул одному на спину,
По горлу немца полоснул ножом.
Второго не успел достать детину,
Но вышиб автомат другим прыжком.
Клинок упал и завязалась драка.
Васков его не мог согнуть никак.
Фриц оказался цепким, как собака.
Вдруг от удара диверсант обмяк.
Держа за ствол винтовку, как дубину,
Стояла Комелькова перед ним.
– Ещё один убит, навеки сгинул.
Давай к своим мы, Женя, поспешим.
Он взял кисет у фрица из кармана,
Вернувшись к Соне, попрощался с ней.
Похоронили вместе у кургана,
На свежий холмик положив камней.
Испытывая остро боль утраты,
Вернулись на позиции опять.
Федот Васков проверил автоматы:
– Сейчас пойдут разведчиков искать.
Фашисты вскоре подошли вплотную,
Стреляя, высыпали из кустов.
Васков гранату бросил в них ручную,
Ударили по ним со всех стволов.
Враз смолк огонь, и тишина стояла,
Воняло порохом и звон в ушах.
Во время боя испугалась Галя,
Валяется винтовка на камнях.
В разведку взял её Васков с собою,
Он защитить и подбодрить готов:
– За мной идти след в след тропой лесною,
Дистанция – примерно семь шагов.
Но Четвертак за ним бежала вяло,
Галиной овладел безмерный страх.
Увидев немцев, в страхе побежала,
Сражённая, раскинулась в кустах.
Федот уводит их от Жени, Риты.
Ног не жалел: “Смотрите, я живой”!
С рукою, пулею шальной прошитый,
Ушёл от них, с обоймою пустой.
Вблизи у островка чернело что-то.
Елизаветы юбка – понял он.
Как будто сильно в грудь ударил кто-то,
Наружу вырвался протяжный стон.
Остался старшина с одним наганом,
Пополнить нужно боевой запас.
Он шёл в обнимку с утренним туманом:
– Где раздобыть оружие сейчас?!
В лесном бору поигрывали птицы,
Направили его в Легонтов скит.
Там, видит – фриц решил воды напиться,
К колодцу с флягами двумя спешит.
Федот спустил курок неспешно, плавно.
Его швырнуло прямо в сруб вперёд.
Васков подполз, взял автомат: “Как славно”,
С обоймами снял сумку: “Мне везёт”!
В сосняк вломился: “Где-то, здесь, девчата”!
Услышал крик: “Товарищ, старшина”!
На нём повисли обе, как бельчата.
– Для вас – я брат! Будь проклята война! –
Они схватили дружно сидор, скатки.
Федот достал три кружки из мешка:
– Галина Четвертак погибла в схватке.
Утопла Лиза, участь так горька!
В груди Федота ярость бушевала:
– Возьмём, сестрёнки, мы в последний бой
Три винтаря, гранату без запала,
Два автомата да наган ручной!
Как только заняли места у плёса,
Обдал огнём их веер пулевой.
К самому солнцу клич бойцов вознёсся:
– Держать плацдарм, Россия за спиной!
Пронёсся чёрный смерч над головою,
Гранаты ухнули, и немец прёт.
– Федот! Скорей, там Рита под сосною,
Осколком сильно ранена в живот! –
Примчавшись к ней, Васков достал рубашку,
Перевязал её живот бинтом.
Стреляя, Женя бросилась к овражку,
Чтоб увести, вступила в бой с врагом.
Всё стихло. Рита плакала без вздохов,
Поняв о том, что Женьки больше нет:
– Там, Федя, в городе сынок мой, кроха. –
– Я понял всё. – Сказал Васков в ответ.
– Я погляжу вокруг. Побудь недолго,
Ты, Рита, подожди меня чуток! –
– Ты поцелуй меня, оставь под ёлкой. –
Вослед услышал выстрела хлопок.
Крича навзрыд, он вырыл две могилы:
– Простите, Рита, Женечка, меня! –
Шёл к немцам, слёзы горькие душили:
– Убью вас, гады, всех к исходу дня!
Васков снял часового у избушки,
Взял остальных фашистов в плен живьём.
Плиту поставил с сыном на опушке
Победным юбилейным майским днём.
“А зори-то здесь тихие какие”! –
Восторженно воскликнул капитан:
– Здесь наши мамы милые, родные
Встречают журавлиный караван!