Февраль, он истины короче.
Мне уже не овладеть тобою ночью…
Внутренние распри в след идут за мной.
Любовь зимой застыла своей мощью…
Ворот жизни, повернулся ледяной.
В связи времён своя не кажется нам редкостью беда…
Судьбы умышленные планы. Тянут за собою.
Сам узнаешь. С головы венок слетит когда…
Горечью глаза, покроются росою.
Уж лучше не вникать, коль сам обманом был…
Женщину я знал. Создал сам её. Потомство.
Глупости усердно же служил…
В этом у нас у всех. Немыслимое сходство.
Подтверждаю. Не тень ведь я любил…
Не раз я с нею был. Немыслимое что то.
Тридцать лет, как будь то я не жил…
Откуда знать черты на погребальном фото.
Дней завораживал огонь. Какой то пламень наважденья…
Я сам был, как бревно. Пропитанный смолой.
Огонь играл с колодой убежденья…
Я тоже до поры сгорал немой.
Красивою удавкой. Убедил себя в деяньях тёмных…
Тождественно и сообразно юношей франтил.
Зря связался со сворою собак бездомных…
С ними ты по глупости дружил.
Куда ты сунулся в печаль младенцем неразумным…
Тебя несмышленыш. Много ждёт всего.
Станет путь бесповоротным…
Выигрыша. Прозренья. Ни капли от того.
К вам хотел бы я прибыть сегодня. Блистательная бездна этой ночи…
Март, апрель. Недалеко от совести моей.
Февраль остался истины короче…
А я застрял в груди твоей.
Танцовщица и прежде была в любви послушной…
Судьба глаза мне завязала лентой Голубой.
Цветник любви так слажен искрой простодушной…
Над нами ножкой потешаясь белой. Дрыгает такой.
Голос внутренний обманчив, как цветочек…
И сколько не тяни. Всё стремит к развязке роковой.
Ива в сером пушку , размахе почек…
С ней и я воскресну. В глупости весенней и святой.