Мерцали звёзды тихой этой ночью,
Катилась, молча, по небу луна,
И, как бы, совершенно между прочим
Была ты дома полностью одна…
А я не знал…Устал бродить по кругу,
Махнул, по-молодецки, чрез забор,
И треск штанов – как гром на всю округу
Внезапно разбудил весь скотный двор.
Испуганно корова замычала,
Заблеяла задумчиво коза,
Но больше всех добавили печали
Огромные собачие глаза…
И я рванул, как спринтер, без раскачки,
Забыв, что нужно жать на тормоза,
Что даже ошалелая собачка
Лишь раз успела слово «гав» сказать…
Бежал недолго. Ровно до корыта.
Увязли ноги, словно в полынье…
Вдруг кто-то хрюкнул, грозно и сердито, –
Верхом я оказался на свинье…
Неслись мы сквозь курятник, как сквозь кашу,
Петух брал, без напряга, семь октав,
Свинья визжала. Я, по черепашьи
Тихонечко в солому отползал…
Но, видимо, я тут же был раскушен:
Внезапно, из распахнутой двери
Шипя, гогоча, выкатились гуси,
Те самые, что как-то спасли Рим.
Собрав все силы прыгнул я к порогу,
На мягкое попав одной ногой,
Достать звонок не смог совсем немного –
Его мне заменил кошачий вой.
И вот, я пред тобой, как пред иконой,
Коленопреклоненный смерд, стою.
Цветы измяты, морда – в самогоне…
Решай давай скорей судьбу мою…
А ты, хоть и бледнела, и краснела,
Но выдержки тебе не занимать,
Ты нежно обняла меня за тело
И молвила: Сережа, твою ж мать…