Мне было по кайфу делать звук,
Хотя не всегда всё сходило с рук.
Не всяк пейзаж- значит,друг
Да и Никки Минаж- не подруга.
Этот стаж- не на сутках.
И под этот плащ не залезть той суке.
Но мне было по кайфу.
Рубить листву там, где просчёт.
Копить кресту новый отсчёт.
Долбить по существу, и в холодный пот
Круть- естеству овертюдный компот.
Теперь по другому. Это не школа, не универ, не работа, не флаконы, не притоны, не в охоту, не в приколы, не подонок,ведь не гордый.
Ни капли совести. Ни капли гордости за твои позы все.
Из перетёртых в шелуху кентов,
Приз- оголённый наверху стихов.
Мне снова скучно
Среди этой мышинной возни
Отбитой светом движули трески.
Я среди тех, кто всегда свистит,
Как всегда молчит всё, но не аппетит.
Всё, чердак кипит, если готов валить.
Этакий санктуарий порнофильма.
В храм, по идее, что-то нужно нести,
Но
Ни грамма за ширмой, пристрастился
В карманах хранить дым, отдалился
На право полнокризисных машин, так бесился
Отдавая кому-то эскиз, что пестрился.
Терялся смысл.
Жизнь учила мотать на ус
И вырываться, где наливал бриклджус,
Ну и пусть. Слышу пульс,
То ли спросонья, мне крепко мерещится.
От бессонницы лечиться нечего.
Полей густым кетчупом всех своих кузнечиков. Задуй всей свечи. И посиди в темноте.
Где прозибались потеряшки покорно,
Я вышел неваляшкой из твоего горла,
Отдалил по-эпатажному то нэко-порно,
Спонтанно влупил каждому приколы солью.
На кордоне, всё также ждал чего-то малец,
Юнец сидел рядом, там и отец нёс в бездну. Думали, престный бездарь, пока не треснули.
Пособолезнуем всем нетрезвым кесаревым.
В глубине души порывы ветра,
В беспросветной глуши кончали секту,
По сетке и проводам всем господам,
По городам в санктуарии полезли гости.
Бросаем на стол кости.
Кто спился, кто скололся,
Кого корабль унёс,
Кто слился, кто зажёгся,
Кого поймали слёзы,
Кто смылся, кто уберёгся,
Кого забрали позеры.
Плевать. Держим курс.
Как сказал Скрип:"Я давлю тараканов и слышу и долбаный хруст"