Сей облик не забыть пожалуй,
Преследует как никогда.
Ну и наверное не каждый,
Его разглядывает всегда.
Пытается он постоянно,
Привлечь внимание к себе.
Но кажется, что каждодневно,
Есть на недосягаемой высоте.
А сердце будто замирает,
К себе пытается его привлечь.
Ну и к тому же забывает,
Не может вновь себя отвлечь.
От сего земного притяжения,
От мира видимо сего.
Не ведает пока стяжения,
Ради же блага своего.
Не ведает само зачатье,
Далёкого того бытия.
Лишь слышала одни проклятия,
Предательство испытало на себя.
Не ведала и даже мыслей,
Что-то иное испытать.
И становилось более закрытой,
Дабы кого и не пускать.
Дабы однако излечится,
От недугов наверняка.
Святой водицею умыться,
Быть и избавится от греха.
Быть сможет вновь принять крещение,
Как и бывало иногда.
А сие пожалуй омовение,
Шрамы разгладит так слегка.
Которые видно остались,
От тех минувших уже дней.
Но до конца не затянулись,
Не заживают так быстрей.
Но образ снова продолжает,
Преследовать как и тогда.
Некое видение изображает,
Неведомое ещё пока.
Которое выше пребывает,
Ну и наверное не достать.
Рассветы, закаты свои встречает,
Дабы увиденное передать.
Образ призадумываться заставляет,
О том неизведанном опять.
И грешный мир сей созерцает,
Чтобы его к себе принять.
Но сердце будто не готово,
Принять сей дар из высока.
Запамятоло даже слово,
Изученное наверняка.
А образ как ангел хранитель,
Не исчезает в никуда.
Он видимо есть тот учитель,
О котором толковали времена.