Магаз, уже открытый в семь утра,
собачий сквер, и бабка с двортерьером.
Патриции бомжовые гетерам
плодового нальют, Et cetera.
Мой вечный Рим февральского разлива,
зачем ко мне ты жмёшься сиротливо,
как бабкин пёс, обгадивший газон.
Я твой увечный сын, искатель истин,
мне Колизей извечно ненавистен,
да будет он когда-нибудь снесён.
Я беглый раб, идущий налегке
к своей свободе, я тебе не нужен,
как бабка с нечистотами в кульке,
как цезарь, экономящий на ужин,
облапавший гетер у магазина.
Иди, ко мне, гуляющая псина,
мой друг, мой брат, сквозь вечный шум и гам
обнимемся с тобою. Видишь, бабка,
треножник возле мусорного бака,
где все мы - жертвы сумрачным богам.