Тёмное утро белым притрушено.
Хрупкий асфальт - подо льдом водоём.
Стоя под снегом остро прислушиваются
Лани скамеек под фонарем.
Серая стая, прижавшая уши,
Пробует теплую рану следа.
Ветер тянет ворчанье приглушенное
Из полу прикрытого воротом рта.
Вот миную Московскую снежную:
Ветер сечет, не видно ни зги!
В рыхлом снегу колеи неразъезженной
Вязнут по косточку сапоги.
Вдоль тополей построенной гвардии
(На карауле в эдакий шторм!)
Не пригибаясь под ветра бомбардой,
Я семеню, как Наполеон.
Призраки тополей мрачно белеют
Буд-то бы помнят чёрную весть.
Ветер глодает кости деревьев,
Лапой пробует крышную жесть.
Пену рассвета с гранита бордюров
В небо срывает прибой проводов.
Кажется кровью напитанным бурый
Бинт горизонта на кромке домов.
Бьёт о бетонные стены и пенится
Мощною с белым снегом волной.
Неба фрегат на якоре кренится,
Сыпет крошкой с бортов ледяной.
Транспорта нет. В ожидании фиаско
Нынче покинуть этот причал,
Крепко сжал зубы, и с этою маской
Жду, на груди согревая печаль.