Таблица VIII
Лишь заря здесь занялась немного,
Гильгамеш уста открыл, вещает:
"Ты – сын антилопы быстроногой,
Твой отец онагр – все это знают.
Воспитатели твои суровы –
Скот в степи на пастбищах на дальних.
И твои стези в лесах кедровых
Плачут день и ночь теперь печально.
Плачут все старейшины Урука,
Плачет, руку нам во след простерший,
Плачут горы, будто в скорбной муке,
Где взбирались мы. Нет плача горше.
Вся в слезах, пусть пажить тихо воет,
Кипарисы, кедры сок роняют.
Там, где пробирались мы с тобою,
Барсы, тигры, волки пусть рыдают.
Козероги, рыси, львы и туры
И олени – будто в непогоду.
И Евлей, что бьётся в берег хмурый,
И Евфрат, где черпали мы воду.
И мужи да плачут – твердь Урука,
Жёны плачут, вспоминая битвы,
И мудрец, что был тебе порукой,
Жрец Эреду, что творил молитвы.
Да восплачет тот, кормил кто хлебом,
И кто ноги умащал елеем,
Кто вином поил – напитком неба.
Плачь, блудница, глаз поднять не смея!
В свадебный покой вступивший, плачет -
Ввёл жену он, вняв твоим советам.
Братья, будто сёстры, да восплачут,
Волосы пусть рвут они при этом.
Как отец и мать в кочевьях дальних,
Буду об Энкиду плакать всюду.
Так внимайте же мужи печально -
Век его в Уруке не забудут!
Об Энкиду, моём друге, плачу,
Как жена, рыдаю безнадёжно.
Был он мне оплотом, не иначе,
Верный мой кинжал и щит надёжный.
Праздничный мой плащ, красы обитель,
Демон злой отнял его отныне,
Младший брат, онагров всех гонитель
И воитель всех пантер пустыни.
С кем в горах бесстрашными мы были,
С кем быка сразили мы без боя,
С кем Хумбабу вместе сокрушили –
Что за сон вдруг овладел тобою?
Стал ты тёмен и меня не слышишь,
Головы поднять совсем не можешь".
Тронул он его, а друг не дышит…
И закрыл лицо на смертном ложе.
Сам же, как орёл над ним кружится,
Точно львица, львят спасти в надежде,
Будто убежать от горя тщится.
Волосы – кудель, сорвал одежды.
Лишь заря зарделась над Уруком,
Гильгамеш сзывает громким кличем
Всех, кто был искусствам здесь порукой:
"Сделаем кумир, от всех отличный,
Что никто не делал раньше другу!
Будет в рост он полный явлен нам.
Чтобы воссиял на всю округу –
Алебастр – лицо, из злата – сам.
Будешь спать ты на великом ложе,
Друг и брат мой, будь прославлен тут.
Слева в дом покоя пусть положат,
И к ногам всех знатных приведут.
Пусть рыдает так народ Урука,
Что "весёлым" людям не помочь.
Нашей дружбе – рубище порукой.
В львиной шкуре удалюсь я прочь".
Лишь заря здесь занялась немного,
Изваял фигурку он из глины,
Стол большой он взял четырёхногий,
Взял сосуд и мёд – на вид едины,
С маслом лазуритовый горшочек.
Стол украсил, вынес всё Шамашу.
Боги жертву приняли не очень
И Энлиль сказал: "Вот воля наша.
Издревле назначено здесь людям:
Кто-то пашет, урожай сбирая,
Кто-то скот пасёт и сытым будет,
Шкуры носит, мясо поедает.
Ты же хочешь, Гильгамеш такого -
Чего нет, чего во век не будет".
Тут Шамаш ему явился снова
И вещал, как бог вещает людям:
"Гильгамеш, бросай тоску ты эту!
Что ты ищешь – не найдёшь такое".
Гильгамеш в ответ: "Пойду по свету.
Не найти мне, видно здесь покоя.
Видно я проспал все эти годы.
Пусть же солнце мне наполнит очи.
А пока темно. Как нужно света!
Можно ль что увидеть злобной ночью?".
2015 г.
Евлей - река.
Эреду - один из древнейших городов Шумера.
Для поэтического свободного перевода воспользовался академическим подстрочным переводом доктора исторических наук И. М. Дьяконова (1914 - 1999) из книги "Эпос о Гильгамеше", изд. Эксмо, 2005 г.
(Иллюстрация взята из Интернета, благодарю авторов сайта)