У меня тогда еще сильно болело.
Когда в понедельник, только вернув разум в тело
я узнал: сегодня ее волосы и ногти перестали расти.
Наливал в стакан, долго пялился в небо
сжимал челюсть, потому то в соседней спят до обеда.
Я почти что уверен: её увезли в холод еще до десяти.
Тогда, может, были мысли о первом поезде
через всю страну, с пересадкой, разговаривая только напористо.
Её, наверно, оденут во что-то простенькое, а губы накрасят, нет?
В звонках говорили, не нужно срываться в поисках
билетов. Мы всем объясним причину твоего церемониального пропуска.
У нее будет мягкая обивка? Лилии продают в это время? Белый – ее любимый цвет?
Я приехал вроде как-то живой неделями позже, –
на земле над ней еще не успели выцвести искусственные розы.
Помню, она вкусно готовила и была единственной, кто читал мои стихи.
Положил сверху конфеты, из пластикового выпил тоже.
Уходя, натянул улыбку для рыжего худого кота прохожего.
Она в детстве носила меня на руках. Только я не приехал ее нести.