Как в еде разборчив зелёный плющ,
Что вьётся среди руин!
И выбор блюд, что ему присущ,
К обеду всегда один:
Обломки камней и стен - таков
Придирчивый вкус его;
А гниющий прах былых веков
Для плюща милей всего.
Там, где жизни цвет увял,
Крадётся старый оригинал.
Он взлетает быстро, хотя бескрыл,
Духом твёрд наш старикан.
Как цепко схватился, как облепил
Он собрата - дуб-великан!
А понизу крадучись, он ползёт,
Качаясь, как на волнах;
И как радостно он к могилам льнёт,
Где жирный почиет прах.
Там, где смерть нашла причал,
Крадётся старый оригинал.
Века промчались, народов тьму
Рассеяв, как облака;
Но старик силён, не увясть ему,
Ибо мощь его крепка.
Отшельник храбрый, он будет сыт
Седой стариной всегда:
Что с того, что люд дворцы творит,
Всё в конце плющу еда.
Там, где жизни крах настал,
Крадётся старый оригинал.
***
The Ivy Green
Oh, a dainty plant is the Ivy green,
That creepeth o'er ruins old!
Of right choice food are his meals, I ween,
In his cell so lone and cold.
The wall must be crumbled, the stone decayed,
To pleasure his dainty whim:
And the mouldering dust that years have made
Is a merry meal for him.
Creeping where no life is seen,
A rare old plant is the Ivy green.
Fast he stealeth on, though he wears no wings,
And a staunch old heart has he.
How closely he twineth, how tight he clings,
To his friend the huge Oak Tree!
And slily he traileth along the ground,
And his leaves he gently waves,
As he joyously hugs and crawleth round
The rich mould of dead men's graves.
Creeping where grim death has been,
A rare old plant is the Ivy green.
Whole ages have fled and their works decayed,
And nations have scattered been;
But the stout old Ivy shall never fade,
From its hale and hearty green.
The brave old plant, in its lonely days,
Shall fatten upon the past:
For the stateliest building man can raise,
Is the Ivy's food at last.
Creeping on, where time has been,
A rare old plant is the Ivy green.
Charles Dickens