В середине нигде
сидело
место:
остановка в полях,
один маршрут.
Показалось – что мне
уделом
сесть там,
но увы да ах,
всё гляжу – не идут.
Я хотел закурить,
но Фёдор
подвел:
колесо заржавело
от старости лет.
Задолбался крутить –
тот жался
огнём,
а так – считай,
что нет сигарет.
Я увидел огонь
в чужой руке.
Он был близко,
и не обжёг.
Я боялся, что тронь
его, такой, –
много риска
сдуть огонёк.
К чёрту курение:
тут кто-то был,
на радость мне и
на обиду.
Нарушено уединение
о коем я выл,
но те же путы сковали
ешё индивида.
Поберечь то пламя
я попросил
при всём том тепле,
что оно излучало.
Не описать словами,
сколько нам сил
понадобится,
чтоб достигнуть начала.
Начала – то верно,
не конца.
Стремиться к концу
то – гиблое дело.
Герои, я верю,
не носят венца,
и им не к лицу
красить смертное тело.
Я думаю сам уж
пойти пешком,
сколько б жизнь не оставила
нам бурьяна.
Лишь бы в той зажигалке,
что «на потом»
Корея заправила
нам бутана.
Пусть снова стемнеет –
и что тогда?
Зажигать и нести
олимпийский огонь.
Предел свой имеет
любая беда,
а радость сместит
любую боль.