Ах, если бы я мог
сказать тебе при встрече,
как сильно словно свет
тебя одну люблю,
но сердцу моему
не станет сразу легче.
Я нынче погибаю!
Нынче я горю!
Идёт Великий Пост.
Я думаю о многом,
но больше о тебе,
о нежности твоей.
Я знаю: мы с тобой
увидимся не скоро,
но может, тем и лучше,
тем оно верней.
Чем более разлука,
тем приятней встреча.
Предчувствую, как ты
откроешь взором то,
что тайною плывёт
в тебе, как свежий ветер.
Я жду тебя,
Приди,
Я жду тебя давно.
Я жду звонка -
в звонок.
Не к телефонной трубке
хочу я подойти,
чтоб слышать голос твой.
Ах, неужели жизнь,
подобна мягкой губке?
Я впитываю всё,
что делаешь со мной.
Твои слова
о всём,
хотя порою шутишь.
И можно ли всю жизнь
серьёзным быть?
Скажи…
А впрочем, я прозрел:
ты искренне, но любишь.
И я тебя люблю.
С тобою повзрослел.
Три месяца за мной,
и за тобой, родная.
Как сильно,
словно свет
тебя одну люблю.
Бесстрастно,
всей душой,
я к небу улетаю,
когда с тобою рядом,
как же я пою!
Послушай,
я хочу
сказать тебе три слова
I love you –
по-английски,
по-русски:
я люблю
Тебя
и никого,
и никого другого.
Ах, как же я страдаю!
Как же я горю!
Рождённый, как и все,
на маленькой планете,
пытаюсь всё постичь
устройство наших душ,
но прозреваю:
мы –
таинственные дети,
и тайну эту в нас
нельзя перешагнуть.
Не знаю, что сказать…
Но ведь молчанье тоже
какое-то прозренье,
часть моей души.
Смотрю на небеса
и вчитываюсь снова:
моя любовь одна.
Одна,
и это Ты.
2005