Я слышу крики в темноте,
Я вижу слёзы, снег, убийства...
И вольный Терек в немоте,
Лишь ветер воет, как волчица.
Мне этот бабушкин рассказ,
Как хищник, впился прямо в душу.
Да, я запомню твой наказ.
Запомню - слово не нарушу.
"Я не смогу забыть тот год,
Я не смогу забыть то утро,
Когда февральский небосвод
Вдруг помрачнел, заплакал будто.
Вбегали в дом солдаты мук
И, неодетых, необутых,
Нас выставляли из лачуг,
На сборы не дав полминуты.
А стариков, больных отцов
На месте... сразу расстреляли.
Повсюду слышен плач и вой,
А мы никак не понимали,
Что через несколько часов,
За это страшное мгновенье,
Тринадцать лет и холодов
Разлучат с Родиной. И в плене
Мы будем все тринадцать лет.
На нас уже несправедливо
Ярлык предателя надет.
И всё замрёт, как после взрыва.
И, забросав нас, как тряпьё,
В вагоны у руин вокзала,
Нацелят в спину нам ружьё,
Чтоб сердце кровью истекало.
Разлучат мать навек с детьми,
Детей разлучат с матерями.
Разрушат хрупкий мир семьи,
Разрушат мир над головами."
А что на свете хуже слёз,
Чем слёзы матери, ребёнка?
Пора задуматься всерьёз,
Чтоб не занять лицо крысёнка.
И чтоб то чёрное число
Уж никогда не повторялось,
Должны все жить, даря тепло,
Да так, чтоб небо засмеялось!