Мы - салаги, салабоны, молодые, огурцы… Как нас только не называли старослужащие, старики, дедушки, и дембеля, и даже фазаны. Ремень из линолеума, который с сияющей бляхой, так затянут, что ладонь не влезет между ним и животом. (О кожаном мы пока мечтаем). Живот одно название. Стройные мы, дальше некуда. На все пуговицы застегнутые и даже на крючок, который давит на кадык. В строю мы первые, на зарядке мы первые, в наряд вне очереди тоже… А те, что сзади нас… У них всё наоборот. Хорошо им! Нам остается только завидовать. И ведь получается...
Построение на завтрак. Апрель. Забайкалье. Ещё очень холодно, но сказали, что весна. Выгнали нас из казармы на двор. Строимся. Старики и дембеля размеренной, раскачивающейся походкой потихоньку подтягиваются. Медленно. Им положено. Старшина понимает. Подгоняет их для блезира… Мы же стоим, мёрзнем. Терпим. Команда: «Шагом марш». Потом следующая «Взвооод». Это значит, нам нужно переходить на строевой шаг, печатать, т. е. начищенными сапогами втаптывать снег в грязь. Организмы наши сотрясаются… Сзади же полный "разброд и шатания". Старшина же предпочитает не замечать. Следует вполне произвольная газовая атака… и снова сзади недовольный ропот с нецензурщиной. Невольно вспоминается тем, кто читал Козьму Пруткова «Что там все твои одеколоны, когда идешь позади колонны». Мы упиваемся безнаказанностью и мстим… "за себя и за того парня"! Получи фашист гранату... Многие не читали классиков Русской литературы, но это не мешало им ощутить все тяготы и лишения армейской службы… Мы, молодые, знаем, что нас и на этот очередной обед лишат мяса в супе. Потому и мстим. Как можем. Даже старшина понимает... Наверно.