Люблю бродить я по картинной галерее,
Где для меня очередное полотно -
Не просто ценный экспонат музея,
А в тайный мир волшебное окно.
Вот перед нами роскошь будуара.
В парчовом кресле девушка сидит.
Шелк розовый тончайший пеньюара.
И глаз миндалевидных малахит.
Она печально голову склонила.
Конверт упал на коврик у окна.
Что за известие красотка получила?
Чем же бедняжка так удручена?
Глядит кочевник молодой с другой картины.
Накидка яркая, сандалии, тюрбан.
А позади - все в белом бедуины
Ведут к оазису богатый караван.
Горячее дыхание пустыни
На нас пахнуло тайнами веков.
Как сотни лет назад мы видим ныне
Мир миражей, верблюдов и песков.
Вот брат с сестренкой за спиною переходит
По бревнышку журчащий ручеек.
Гроза, и туча сизая заходит,
А до деревни путь еще далек.
Одни в лесу, при молний ярком свете,
Так осторожно ручеек переходя,
Как же дойдут до дома эти дети,
Бегущие от грома и дождя?
Шторм на другой картине переносит
Нас в черный и бурлящий океан.
У моря рыбаки пощады просят.
Ветер соленый их швыряет по волнам.
Я в детстве верила, что если обернуться,
То люди на картинах оживут!
Увижу я, как моряки спасутся,
И как ручей детишки перейдут.
Увижу, как верблюды отдыхают,
И зелень яркую оазиса в песках.
Как путник воду из колодца набирает,
Держа кувшин с орнаментом в руках.
И девушка вдруг голову поднимет.
Раздастся шелест шелка, легкий вздох.
Любимый, наконец, ее обнимет,
Шепнет: все против нас, но с нами бог.
Словно кусочков жизни отраженья,
Картины помогают нам мечтать.
Из них мы силой своего воображенья
Мозаику пытаемся собрать.
Вдруг эти на полотнах персонажи
Тоже глядят на нас из рам своих?
Но видят лишь портреты и пейзажи,
Вместо людей реальных и живых.
Жизнь коротка, но живопись нетленна
Когда-нибудь наступит такой час:
Как сквозь портал из рам своей вселенной,
Потомки, будем мы глядеть на Вас.