Он давно писал о разных людях –
очень сильно, смело, по-мужски.
Он был архитектором их судеб,
и мечтать лишь можно о таких…
Он писал бескрайне увлечённо
день за днём, в течение многих лет,
восхищаясь каждым из героев,
чтобы и читатели им – вслед…
Он писал и жил уединённо,
часто уезжал за сотни миль,
а за ним тянулся шлейф бессонниц,
и потребность в сплине шла за ним.
У него была толпа поклонниц:
слог был, словно он переведён
с языка красивого, другого, –
было что-то западное в нём:
образы, места, как в европейской
прозе, как и лёгкость языка.
Фразы проникали прямо в сердце…
Больше книг похожих не сыскать…
А он жил затворником, страдальцем
и привычкам верен был навек.
Жизнь его казалась всем прекрасной.
Жаль, неясно, что там, в голове…
Жил он сам в историях, наверно…
Прошлых тайн своих не разглашал…
Он любил и жил единым делом,
может, и любви вонзались стрелы:
поражала глубиной душа…
Он как будто знал героев лично…
Впрочем, свой секрет не выдавал…
Так писал о них реалистично,
их переживаниях – слова
насыщали всех духовной пищей…
Засучив рубашки рукава,
он писал о безднах психологий,
о мотивах персонажей всех,
разбираясь в их сплетениях логик,
в сферах и родах занятий многих.
И, когда катил он по шоссе,
за рулём он думал о сюжетах
и спешил к отдушине – к столу,
чтоб плести вновь филигранно сети,
позабыв покой, сумели эти
руки, не привыкшие к теплу,
где мозолей стала цепь приметой,
бережно неся сквозь годы груз
самых трепетных и нежных, чистых чувств
и свою заоблачную грусть…
5, 16 февраля 2018