Открытая книга. Часть вторая

Нинэль Чурсина
                И сердце твердит мне: ищи же и действуй.
                Но только одно не забудь наперед:
                Ты сам своей мерке большой соответствуй,
                И все остальное, увидишь,- придет!
                Э.А.Асадов               

Отец  - Умаль Иван Иванович.

      Я очень сожалею, что мало знаю о своих родственниках. Из рассказов мамы я узнала о своем отце. Он родился в 1914 году в Петрограде в очень интеллигентной семье. Тогда в Петрограде был страшный бандитизм и налеты были каждую ночь на буржуев. Буржуи — это горожане, жители бурга: петербуржцы. Их всех убивали во время бескровной революции и почти весь Петроград стоял с пустыми домами, которые некем было заселять. Людей не было. Заселять Петроград уже стали при Сталине, и когда Петроград был переименован в Ленинград. Погром Петрограда ударил по всей России. Три дня, которые были нерабочими днями в СССР на 7 ноября, это были три дня общенационального траура по убитым петроградцам и их родных, переживших такой шок и такую страшную потерю, как гибель всех родных.
- Но история, говорят, наполнена ложью, скажем лучше, что в ней, как в деле человеческом, бывает примесь лжи, однако ж характер истины всегда сохраняется.(Н.М. Карамзин).
После гибели родителей, чудом уцелели дети, два брата и сестра, которые попали в детский приют. Моего отца затем усыновила чья-то
семья и связь между братом и сестрой была потеряна. Семья в которой вырос отец переехала в сибирский город Томск, где и познакомились мои родители. В1936 году отец закончил в Томске горный техникум и получил специальность горного инженера по разработке цветных металлов и золота.                Мама всегда рассказывала об отце с такой любовью и нам с братом казалось, что он был какой-то особенный, сильный, мужественный и добрый. Мама сумела заложить в нашу память о нем, как о самом дорогом человеке, который беззаветно любил свою жену  и детей. Погиб папа на фронте в 1942 году в боях под Ленинградом.

                Мама — Мария Дорофеевна Умаль (Бабанакова).

    Мама , когда осталась одна, несмотря на то что она была очень красивой женщиной, замуж так и не вышла, считая что лучшего мужчины, чем отец она не встретила. Очень трудно было поднимать двоих детей одной в послевоенные годы. Мама была большой труженицей, бралась за любую работу. У нас не было своего жилья и мы скитались по частным квартирам, она сама перекрывала крышу
                дома, где мы снимали жилье. В 1952 году, как семье погибшего, нам дали комнату в бараке и нашему счастью не было предела. Днем мама была на работе, брат целыми днями пропадал с ребятами на улице, а я оставалась хозяйкой. Мама приучила меня заниматься домашним хозяйством и много читать. С каждой получки она покупала по три книги, в основном это была классика и книги про отечественную войну. В выходные дни у нас был настоящий праздник: мама готовила вкусный обед из трех блюд, обязательным было мясное блюдо и сладкий пирог. Мы втроем усаживались за стол  с аппетитом ели и разговаривали о нашей дальнейшей жизни.   Воспитывались мы в строгих жизненных правилах, мама много рассказывала как мы жили в Артемовске, всегда ставила в пример нашего отца. У нее был очень хороший голос, часто она пела нам песни, песни были со смыслом о жизни, про войну. Я запомнила на всю жизнь вот эту.
         Голубеет синенький дымок
         В розовых лучах, лучах заката.
         В эту ночь принес мне ветерок,
         Песенку что пела ты когда-то.

         Кто же познакомил нас с тобой,
         Кто же нам принес с тобой разлуку,
         Кто на наше счастье и покой,
         Поднял окровавленную руку.
         
         Гитлер познакомил нас с тобой,
         Гитлер нам принес с тобой разлуку,
         Он на наше счастье и покой,
         Поднял окровавленную руку.

Когда песня заканчивалась у нас наворачивались слезы, вспоминали нашу разлуку с ней на четыре года.
Мама была  большой мастерицей, перешивала из своих  платьев для меня красивые кофточки, платья, шила на новогодние школьные вечера мне костюмы. Я, глядя на нее, тоже научилась шить наряды для своих девочек. В комнате, где мы жили всегда был прядок и чистота. В то время пол был некрашеный и мне доставалось всегда скоблить его до желтизны. На полу всегда были расстелены чистые тканые половики. Мне хорошо запомнилась жизнь в этой комнате,
                потому что я много в то время читала, когда оставалась одна. У мамы было техническое образование, она работала дежурной на станции Обнорской, которая обслуживала Новокузнецкий алюминиевый завод. Нам дали хорошую большую комнату в пятиэтажном доме на улице Солнечная (Метелкина). К тому времени брат мой ушел служить на четыре года в морской флот.

               Брат — Роберт Иванович Умаль.

    Роберт был старше меня на два года и надо же было нам родиться в один день 30 ноября, но на два года разницей. Он рос замкнутым подростком, домой он возвращался только вечером, все дни пропадал на Одесской улице у друзей. Закончил ремесленное училище, получил специальность электромонтера и начал рано работать помогая материально маме. На свою первую зарплату он купил радиоприемник «Рекорд». Радости для нас не было предела, особенно для меня. Я очень любила слушать литературные передачи, сказки и все время напевала  любые песенки. Роберт для мамы был хорошим помощником. После службы закончил металлургический техникум, женился, вырастил двух дочерей. Работал на инженерно-технических должностях, объездил всю страну вдоль и поперек по командировкам, строил по стране элеваторы. Руководил установкой всего электрооборудования на Новокузнецком элеваторе и производил запуск  элеватора в работу. Специалистом он был заслуженным, часто печатался в газетах страны, за отличную работу, награждался постоянно грамотами.
Мне запомнился случай когда мы были уже взрослыми, имели семьи. Я была в командировке в Москве и Роберт находился в Москве на повышении квалификации. Мы встретились у него в небольшой квартире. Много разговаривали о жизни и тут я впервые услышала от него замечательные воспоминания и рассуждения. Мой брат был всегда замкнутым и молчаливым, в разговор обычно не вступал, а тут как из рога изобилия он поведал мне страницы нашей жизни в детдоме...
 
Примечание: печаталось со страниц книги.