Знаешь, ейные губы слаще, чем мёд,
И глаза - будто гладит, а не глядит.
Мы решали, кто за неё умрёт,
Кто убьёт, а кто за всех отсидит.
Вот один сказал: "За неё убью!",
Но другой усмехнулся: "И я могу!"
Так тоскливо стало... Птицы поют,
А - как будто голый лежишь на снегу.
И тогда я промямлил: "Лучше пойду.
На её отраженье в воде глядеть."
"Ну-ка сядь!"- сказали. Эх, за беду
Или грех чужой - снова мне сидеть.
За рекою гармонь, поёт молодёжь,
Кто-то тёплое вымя рукою мнёт.
Я, как дед-курощуп потрогаю - нож,
Горемычно вздыхая, что вновь не прёт.
Да, не водка болит в башке поутру,
Эта хворь в душе, не ходи к врачу:
Если надо, то я за неё умру.
А убить не смогу, сидеть не хочу.
Чем закончилось - выпили по одной,
По второй, по третьей - не видно пути.
А четвёртый как раз промеж ног рукой
Ей поглаживал перед тем, как войти.