Языки пламени
играли
на золотых дужках твоих очков:
ты ходишь взад-вперед,
вокруг костра, подбросывая все больше веток,
и с некой
риторической тяжеловесностью
говоришь, словно сам себе
в неком пророческом сне:
«В основе нашей вселенной
монотонная безнадежность
и молчаливая злость.
Лишь гностическое крещение огнем
хранит... вырывет нас всех
из недр
безнадежности вселенского бытия».
Странная гипнотическая дремота
от твоих слов, от костра меня одолевает,
подстегивая память:
силуэты теней наших
пляшут
словно
на стенах пещеры Платона.
Огонь действовал как наркотик:
О! Великий Огненный Змей Офис!
Ты правил на Олимпе до Хроноса.
Искрами,
огненными бликами,
струями дымного фимиама
пронзи ночное небо над нами
и монотонную безнадежность
молчаливой злости
вселенной.