сказка
Когда щёки надул химерам фиолетовый холод,
тем химерам, лестниц радужных стражам,
с огромной башкой Кюферлин поднял жену, как молот,
и на поляну её швырнул, где листья мягки, как сажа.
Музыканты начали было пробовать инструменты,
чтоб сладких мелодий тихие лить потоки,
но не нашли поддержки или аплодисмента.
Велел Кюферлин играть громам и бурям жестоким.
Испугалась жена, от страха глаза закрыла,
заплакала очень тихо, лесного ручья печальней.
Я, говорит, мала, слаба, потише просила...
А Кюферлин смеялся, сжигал её, словно пламень.
Потом наконец всё стихло. Шелковицей ночь пахнула
и на руках жены морем пот серебрился...
Когда вздохнула с улыбкой и так с улыбкой уснула,
из-за деревьев месяц Кюферлина схватил, вцепился.
«Астрологический месяц в руку вцепился бредом!» -
вскрикнуть успел Кюферлин. Скоро и крик растает.
Тянет голову в небо, а там и всё тело следом.
Так взлетает он ввысь, спит жена и не знает.
Утром рыдал Кюферлин. Веселилась жена, смеялась
и детские рты цветов водой ручья золотила.
«Глупый – сказала мужу – следа б твоего не осталось,
если бы ухо твоё зубами я не схватила...»