Мы смотрели видео клипы на подушечке, возле кресла, на котором сидел лейтенант, глядя на меня, и задумчиво, и нежно. В полумраке гостиной я еще чем-то напоминала блондинку с видеокассеты: в белом атласном халатике она сбежала с лестницы, он настиг ее в кресле, она набросила ему на лицо красный шарф озорно и нежно, - он сорвал его с лица, обнимая ее. Пел Фредди Меркури: На мне был хитон из прозрачного коричневого шифона, подпоясанный пакистанскими шарфами, красным и розовым с золотистой отделкой. Красные кораллы и серебряные украшения дополняли мой экзотический наряд. "Мы всегда любим тех, кто восхищается нами, и не всегда тех, кем восхищаемся мы". Я восхищаюсь только собою! Я устала. Я утомилась восхищаться собою. Покажи мне хоть одного, кем восхищаешься ты!"
Дмитрий ничего не ответил. Он только перехватил и задержал мою руку в своей руке. И, хотя я понимала, что он восхищается мною, я знала, что во всем остальном его больше удовлетворяет Софья.
Я была избранной! Он не сомневался в этом. За это он любил меня, как редкое дерево в Ботаническом саду: пусть косое, хромое, но одно единственное. Он любил меня, несмотря на все изъяны моего тела, и я, жалея его юность, которую он щедро тратил на меня, понимала, что мои убытки ему необходимо восполнить посредством других. Как хотелось ему, чтобы им восхищались. И таким благодарным партнером была Софья. Ведь с нею он играл без "прокола". Она была уверена, что она - единственная дама его сердца, временами сомневаясь в этом. Не могла же я восхищаться сама собою, в дубле - от него! Ведь он в чем-то повторял меня, мои истины, мою этику, мои установки. И делал это добровольно. Его душа просто и бесхитростно принимала водопад чистоты, который я, недаром Водолей, обрушила на него. Ему хотелось делиться с кем-то этими богатствами, этими игрушками, и не было более благодарного партнера, чем Софья. Она была то, что надо - в плане духовного дележа: Ведь область духовного, не материального, нужна только любящим, потому что любовь сама по себе, как идеал, была абстрактна и только в переносе на подходящий сексуальный объект, в переливах, мотивациях припева этого всплеска эмоций, эта область вне материи становилась материальной, как если бы имела форму.
Порою мне хотелось одну главу написать по Эдуарду Лимонову: Матом!
- Не надо, Анна! Тебе это не идет! - говорил Гиви, и такое уверенно-спокойное выражение было на его лице, что я невольно прислушивалась к его словам.
- Правда, Гиви очень похож на Алена Делона? Этот же рисунок рта, нос, светлые глаза: Очень похож? - спросила я лейтенанта. Мы смотрели видео с Аленом Делоном "Смерть негодяя", я записала фильм на видеокассету, и по два раза просматривала фильмы с Гиви и с лейтенантом.
- Да, Гиви похож! - коротко подтвердил Дмитрий.
Я смотрела на его профиль, а думала о том, что у него еще и Соня есть. "Ну, метелка придурковатая! Разнежилась, размечталась, на несколько лет расположилась на шее лейтенанта". Сварливость его характера, его мужицкую суть она умела поддеть и выдернуть, но это была игра на его низких инстинктах, в то время как со мною он играл только на возвышенном! Я представляла, что моего воображения хватит не на одного лейтенанта, на целый полк и на татарский гарем. Я торжествовала, представляя картину, как с моей сигаретой в зубах Софья наставляет лейтенанта, а он, усмехаясь в душе, отдает ей то, что может: удовлетворяет и содержит ее, а нежность и любовь лейтенанта принадлежит мне. Как можно требовать верности от него?! - недоумевала я, удивляясь Соне. Была бы благодарна ему за молодость, за нежность! А ей все надобно: неусыпный татарский лоб! И тайна, и обеспеченность, и покой, и верность, и аренда на несколько лет, и все это одной ей. А по какому праву? Что такого необычайного в том, что обычная татарка, каких сотни, вкусно готовит и удовлетворяет мужика?! Только обо мне знали его друзья: Я была антиквариат, которым можно гордиться, потому что не каждый мог приблизиться в зону, где были мои друзья.
Многочисленные обмены денег и инфляция довели республику. У меня не было забот на эту тему, но я замечала как порою лейтенант думает о Соне и ее дочке. Я знала, как мало получают в школе учителя, и мне хотелось, чтобы следы забот исчезли с его лица. Вряд ли Соня делала бы это для меня. Она не благородна.
Мой муж постоянно помогал Альфие и ее дочке. После очередной гуманитарной помощи Альфия потребовала поставить меня в известность об их связи. Но этого делать муж не желал, он только злобился и раздражался. - Задерживается! - подумала я о муже. Небось разборка идет: инструкция истребить жену не выходит. Она в огне не горит, в воде не тонет, под машину попала - жива: При слове Чингиз-хан не взрывается!
Я размышляла на тему, является ли интеллект человека той соломкой, которую надо постелить прежде, чем упасть!
Так легче мы переносим страдания, если интеллект присутствует и, есть ли это надежный наркоз или это средство, чтобы усилить наши страдания, доведя их до исступления. Я полагала, что каждый действует соответственно своей натуре и темпераменту, и видела в этом единственное право. Я давно не мерила интеллектом степень гуманности, доброты. Русское население покидало республику. Народ беднел. Меня рассматривают, обнюхивают, когда я выхожу из дома - пора брать налог на вид и запах: - грустно думала я.
"Анна духи покупает, а Соне жрать нечего!" - порою именно такое выражение чудилось мне на его лице. Лейтенант был справедлив и уравновешен. И мы обе были нужны, как нужна художнику-граверу черно-белая палитра, как нужны контрасты. Но мне хотелось невероятного: любви! Чтобы практичной, привычной Соне он предпочел непрактичную - меня. Впрочем, он и предпочел, иногда, приходя в отчаяние от этой двойственности в его жизни. Мы обе были правы, и обе любили его. Я не верила, что можно любовь разделить на две равные половины. "Какая мне разница - кто любит меня? Главное: кого люблю я. "Ребенку жрать нечего, а он ей покупает жвачки!" - мысленно уже летел сердитый окрик Софьи. Ишь ты, молодуха прыткая! Влезла на шею к мальчику и еще покрикивает. - Так с отвращением думала о ней я, потому что ревность не имеет форму - она меняет цвета: от черной до белой, но суть остается всегда единой, отравляющей, безжалостной. Я не желала делить его, но делила, и, наблюдая его легкую фигурку - как он одевается: черные плавки, офицерский ремень: К Соньке идет! - думала я, мирясь с нею, как с неизбежным злом.
- Что же делать? Я еле живая, нервы на пределе, если что-то случится со мною, только Соня сможет утешить его. Поговорим о любви!
- Они бежали за троллейбусом и махали мне рукою: две Наташи с котенком на руках. Такую детскую любовь и преданность я болезненно переживаю. За любовь надо платить вниманием. Это обременительно, утомительно для меня: - сказала я Дмитрию, он все также смотрел фильм, где Ален Делон, удивительно похожий на теперешнего Гиви, и совершенно не похожий на теперешнего себя, продолжал главную роль в "Смерти негодяя".
- Дети привязчивы, - коротко сказал лейтенант.
Он играл с дочкой Софьи и она подробно рассказывала мне об этом, она ревновала, но торжествовала. Я вспоминала как после моего визита к ней Соня осторожно, хрупко делала примерку лейтенанта на себя и, уже провожая меня в прихожей, она с любопытством, но азартно, что тоже не укрылось от меня, спросила: - Неужели можно такое подумать о ней и лейтенанте? Можно такое представить?
- Нет! - ответила я беспощадно. В этом была безжалостная, неумолимая правда.
Связь со мною, даже если бы о ней все знали, придавала лейтенанту элемент романтичности, возвышала его в глазах общества, а связь с Соней делала его объектом для насмешек и низких шуточек, любя его, мы обе вынуждены были скрывать его связь с Соней. Соня понимала это, завидуя, что я могла не скрывать и не приносить ему ущерба: Если у мужчины две женщины, то одна из них ему в тягость! Парадокс состоит в том, что обычно он остается с той, которая в тягость: Будто б мужская натура, таким образом, оправдывает свое предназначение: БЫТЬ ПОД НАГРУЗКОЙ!
Мы знаем, что радость - хрупкая, мимолетная радость - подарок! Мы не желаем, не мыслим, наша душа, жаждущая радости, не может смириться с тем, что она - радость станет в тягость! Нет, мечтатели, романтики, мы не допустим осквернение радости, чистоты духа, веры, мы отмоем, сохраним, в худшем случае оставим радость, но не замутненность, чистота изображения исказит наше зрение, наше видение мира при помощи воображения.
Я не сомневалась более, что, в случае, если бы я попыталась порушить его связь с Соней, он бросил бы меня, не ее: Наверное, потому, что в этом он усмотрел бы несправедливость с моей стороны, потому что он более любил меня. Лейтенант рационален. В чем-то догматичен: семья, школа - сперва даем название. Это - учительница. Она навсегда останется учительницей. Ей можно рассказать все, чего нельзя сказать матери, другу - можно сказать женщине любящей. Любящей! Вот, чем он дорожит. Но любит ли он сам? Порою я думала о том, что сломала его цельность, потому что по возрасту не подходила ему. С отчаянием он смотрел на меня, будто бы я - Снегурочка - вот-вот растаю, исчезну, умру, и не будет того, что дает ему радость взлета, того, что он любил во мне, из-за чего все другие женщины, даже молодые, привлекательные стали меркнуть в его взыскательных, насмешливых и строгих глазах.
х х х