Был страшною карой обласкан судьбою.
Какие грехи подтолкнули к расплате?
Что стало причиной, какою виною?
Жалеть ли, страдать ли о скорбной утрате?
Предвидел Иисус, что предательство это
Иудой свершится. На Тайной вечере
Об этом сказал он. Но всё же не верил...
Иуда ж не знал, что нарушит заветы.
И выбор был сделан. Коль пал на Иуду,
Послушно, безропотно предал Иисуса.
Теперь не умолкнут о нём пересуды,
Не выдержать сердцу такого искуса.
Металась душа во грехе, сожалея.
Что сделано - сделано. И - не исправить.
От этой печали где взять панацею?!
Иисус! Как он мог так Иуду подставить...
Иисуса вины нет в случившемся горе:
Предвидел, сказал, но помочь был не в силах.
Виновен не он в этом глупом раздоре,
В озвученных зла не держал он посылах.
Судьбой предназначена кара такая,
Не всякий способен стерпеть искушенье.
Иуда, себе серебро забирая,
Не рад был. Он знал: невозможно прощенье.
Плели угрызения совести сети,
Попал в них Иуда и выйти не в силах.
В природу - весна в нескончаемом свете
Грядёт на воздушных послушных ветрилах.
Вдруг щёлкнуло что-то: не может он больше
Нести груз, который взвалил, не подумав.
Дышать тяжело. И чем дальше, чем дольше,
Тем муки сильней. И не скрыться от думы.
Гудят в голове голоса, обличая,
Но он не хотел совершать преступленья.
Так вышло. Теперь дни и ночи страдая,
Он выхода ищет, где выход не зная.
Пройдя в околоток, осину приметив,
Нашёл он страданьям своим окончанье.
Да, предал. Покаялся. Сам же ответил
За мерзкие миру срамные деянья.
Осина трепещет с тех пор непрестанно,
С Иудою боль на двоих разделила,
Качала его телеса бездыханны,
Прощенья Иуде у Бога просила.
Иуду любой осуждает охотно
(Презренный металл стоил больше, чем дружба).
Иуда хоть каялся. Все ль благородны?
Теперь и покаяться многим не нУжда.