Так лицо каменеет от боли
а от смерти. Никто не воскрес.
Сад дичает за русскою школой,
где меня называли «білмес»,
как дунган из родного колхоза...
Мне в казахское сердце стучит
ива чуйская — кость чернолоза,
пепел всех, кто сгорел в Масанчи.
Я сосед ваш, который... Прощают
кровь пролитую? Ждать сколько лет?
Кто на белых кошмах восседает —
только тем оправдания нет.
Фото: Дунганская школа в Каракунузе (Масанчи). Поль Лаббе, 1897