Малим свежевшей хлыст пространств
В раскрытых мелочных вселенных,
Из ребусов мельчайших, свистом,
Размокшими устами птичьих лап,
И помощью нечитаных поэтов,
Возводят холм и просят быть скромней
К угрюмости смиренного прозренья.
Размеров строф и нежностью оков
Вонзают стрижнями мотыки
И рубят с пламенем овец,
Что пастбище любовью оповили.
В хранимых слышно содроганье
И малость павших лепестков,
Что облачно и так печально
Хрупчали цветом мотыльков.
Их покорили и небрежно
Пустили в пляску вдоль реки
Лиловыми, и так же нежно,
Как кистью пламенной строки.
В размеренных и близких взглядах,
Окаменевших листьях вещих лет,
Всё зельями морского ада,
Кормили подлинности свет.
В свящённых алтарях маркизы
Ревели вместе с детворой
И день рождения Лузы
Был смазан почестью с лихвой.
В минутах минусов нарядных,
Стрижами – птицами волхвов,
Домами питерских парадных,
Все длился вечный разговор.
При боге некогда молиться,
В пустынях воды из песков,
А ночью пламени не сбыться,
В грозе и грезах вещих слов.