Спасибо, музыка!

               

     Иногда музыка приходит на помощь и, быть может, именно в тот нужный момент, когда ей просто нет замены. Звуки проникают в самое чувственное – в слух, и  появляется картинка, иная, чем перед глазами, включается подсознание и, если музыка знакомая, то приходят воспоминания, связанные с ней, а если просто приятная, то рождается новое впечатление. Но в любом случае – музыка извлекает из реалий и, тем самым, освобождает от стресса, от усталости.
     Astor Piazzolla, Libertango. Астор Пьяццолла, либертанго… Имени этого композитора я прежде не слышал, не знал и названия этой мелодии… А звучала именно эта прекрасная вещь – ее песенная вариация на тему свободы и любви в стиле лучших джазовых и блюзовых традиций.
    Низкий голос неизвестной певицы разносил по салону автобуса томную, страстную, глубокую, чувственную любовь, тоску, грусть и одновременно надежду на неведомую счастливую жизнь. Чужой язык приятно обволакивал своей непонятностью, он просто создан для этих нот. Песня зазвучала, как только тронулись, мягко шурша колесами по ночной Москве, в окнах оживали едва узнаваемые очертания городских улиц, и сладкой радостью бытия и спокойствия становилось реальность, еще несколько минут назад казавшаяся страшным сном, кошмаром, в котором приходилось участвовать.
     Аргентинский композитор всего через один год закончит свой жизненный путь… На дворе стоял 1991-й, был весенний месяц школьных каникул, и если бы я тогда знал имя     Астор Пьяццолла, посвятил бы ему эти десять дней. Хотя в те далекие времена не было сегодняшней возможности скачать песню или просто забить в каком-нибудь гаджете, и спокойно слушать и наслаждаться.
     Мы прибыли на Курский вокзал поздним вечером и до утра предстояло торчать на вокзале в ожидании представителя организации, предоставившей школьникам и сопровождающим возможность стать гостями столицы, но пожить в Одинцово. Я сразу обратился к администрации вокзала с просьбой сделать объявление. Мол, сидим и ждем, выходи! Кто не спрятался… Время шло. Никто к нам не подходил. Позже выяснилось, что ожидать и даже искать нас будут с восьми часов завтрашнего дня. Как и было указано в путевке.
    Первые часы наши подопечные мальчики и девочки покорно слушались взрослых, учительницу и меня – добровольного помощника от родителей. Двадцать их было. Старшеклассники. А Курский вокзал уже готовился к долгой ночи. Кроме пассажиров сюда пробирались бомжи. Их черные фигуры вповалку заполняли все укромные места. Практически все скамейки, лавочки и другие посадочные места были заняты. Пацаны наши, еще полные энергии, пытались резвиться. Хохмили и прикалывались, говоря их языком. Девочки уже позевывали. Устала и учительница. Мы кое-как всех пристроили, разместили. Перекусили домашними харчами. Я пошел к милиции. Поговорил с двумя молодыми сержантами, попросил, мол, мало что, пусть приглядывают. Темные личности перемещались по залам, цыгане тоже громогласно заявляли о своих правах на жизнь везде.
   Вот моих парней привлекла красотка всех времен и народов, ну, просто Кармен. Она уже пританцовывала, размахивая грязными складками одежды, под свое собственное пение. На вид ей было и от шестидесяти, и от сорока девяти, но до бесконечности. Пьяная бомжиха кокетничала, старшеклассники из степного поселка дружно ей подыгрывали аплодисментами и негромкими криками «давай, красавица!» Стриптиз, однако, не входил в наш общий прайлист, и мне пришлось вмешаться, к явному огорчению зрителей. Тетку я погнал в какой-то дальний угол, а милиция смотрела, сохраняя нейтралитет. Ситуация накалялась. Ведь были и другие очаги. Сонные бомжи уже переворачивались на живот, присаживались, оглядывались в поисках спиртного, не у всех оно оказывалось. Хриплые голоса разлетались. Мат нагло влезал в уши. Гадливое чувство охватывало всех. Живые отбросы шевелились и… пахли… Мои претензии к этому театру у охранников порядка не вызывали интереса. Видимо, привыкли и не хотят создавать для себя проблем. Да и куда их, в какие вытрезвители? Нет их. Ничего нет.  Бардак, товарищи! Перестройка. Или перестрелка. В светлое время мы позже увидим военные машины, укутанные в брезент прямо в центре, возле Красной площади. Увидим суровых солдат и грустных офицеров.
    Случайно я услышал звук. Диктор сквозь шум и гам доносил о экскурсии по ночной Москве… Ура! Бежим все за мной! Как-то нехотя потопали ребята, с сожалением, как мне показалось, расставались с недораздевшейся Кармен.
    …Бас-гитара сочно гудела почти на одной ноте. Расширяя гармонию всего на пару-тройку аккордов, песня увлекала, обволакивала, словно симфония, широко и плавно. Еще никогда музыка не была такой влюбляющей с первых нот, и как только песня закончилась, захотелось вытирать слезы, которых не было на лице. Но душа плакала. От радости. От  чувства свободы. Либеро – это свобода! Мы больше не в плену у этого мрака! Спасибо тебе, о, Музыка!!!