Вступление
У нас большое генеалогическое древо рода. Но одной ветви – отцовской, на древе не хватало. Я была очень огорчена, что не успела ничего расспросить у родителей. И вдруг... нашелся дальний родственник по отцовской линии, и... голая ветвь ожила.
Эта небольшая горькая повесть рассказана моим троюродным братом, Кокшаровым Иваном, которого я ещё ни разу не видела. Он разыскал меня, благодаря сайту Стихи.ру, по стихам, посвящённым мною моему отцу.
http://www.stihi.ru/2012/05/07/3199
ДЕТСТВО ВАНЮШКИ В ДЕРЕВНЕ ЮШКОВА И СУДЬБА РОДА ТАРАСОВЫХ
В пять лет я ещё не умел плавать. Ребята постарше запросто переплывали нашу речку Айбу туда и обратно, а я, маленький, смотрел и завидовал. И вот однажды решился: взял доску и поплыл, но на середине реки испугался и повернул обратно. Доска внезапно выскользнула из-под меня, и я с головой ушел под воду. Глаза не закрыл, вода была чистая – впервые увидел подводный мир. Повсюду шевелились водоросли, плавали серебряные рыбки разной величины. Рот я не открывал, пока хватало дыхания, а когда захотелось вздохнуть, захлебнулся и... потерял сознание.
Спас меня сосед, он рассказывал потом об этом.
– Иду я с ведрами на коромысле за водой для бани. Дошел до мостков, увидел мальца в реке на доске. И вдруг он на глазах исчез, только доска плыла по течению. Русло было узкое. Быстро доплыл до того места, где исчез ребёнок, нырнул и нашёл его под водой, вытащил на берег. Положил себе на колено животом, чтобы ноги и голова свешивались вниз, и стал легонько поколачивать по спине. Вода вышла из него резко, маленьким водопадом, малыш закашлялся и открыл глаза. Не пришлось делать искусственное дыхание.
– Плавать не умеешь, так какого хрена полез в воду? Барахтался бы у бережка. – сказал сердито сосед с укором.
***
... Позже ещё был случай. Мужики строили баню и ближе к вечеру спустились к реке, чтобы смыть с себя усталость и грязь. Ну и я, естественно, побежал за ними. Один работяга прыгнул с мостков, (а у нашего берега было глубоко) и вдруг он вынырнул с выпученными глазами, стал хлопать ладошками по воде и кашлять. Я закричал, мужики услышали и вытащили его на берег.
– Дядя, ты чё, плавать не умеешь? Так какого хрена полез на глубину? Барахтался бы у бережка. – повторил я громко слова, которые сказал сосед, когда спас меня.
А дальше... все хохотали.
***
Наш прадед, Тарасов Марк Михайлович, происходил из крестьян деревни Юшкова, что находилась километрах в восьми к северо-востоку от посёлка Тугулым, в долине реки Айба (левого притока реки ПышмЫ). Название «Тугулым» тюркского происхождения. Слово «тугул» означало впадину между горами или яму, понижение к реке, где лучшие места нереста – из крупной реки Пышма рыба входила в тихую реку. Здесь селились ямщики, пашенные и оброчные крестьяне. Все смешались в одной деревне.
Тугулым – это село среди густых лесов с ягодами, грибами и разными зверями. Через него (сейчас это город) проходил Сибирский тракт, а само село являлось крайним восточным населенным пунктом Свердловской области. Деревню Юшкова основал охотник Юшко Матвеевич Володин в 1600 году. На старинных картах она называется Володина.
Юшко – старословянское имя, Юрий, по-нашему. А место, где поставлен первый дом, называют – Кокуй, (высокий берег). Тюмень основана была здесь в 1586 кем-то из дружины Ермака, а деревня Юшкова – через 14 лет, в 1600г. Ермак пришел в Сибирь по реке Чусовой, реке Тагил, затем по реке Тура, и на Туре, в районе Слободы Туринской, была его первая зимовка.
Это место на высоком берегу реки Айбы и называлось – Кокуй. Юшко Володин тоже там зимовал. Москвич он был, скорее всего. Немецкая слобода в Москве до Петра 1-го тоже называлась Кокуй.
В 1976 году в деревне Юшкова местным жителем А.С.Марандиным был найден клад монет весом более тридцати семи пудов. Он пахал трактором огород, вдруг заметил, как провалился плуг. Стал подымать, а он поднялся вместе с деревянным коробом, из которого посыпались монеты.
Вся деревня сбежалась, каждый по карманам «тырил», думали золото. Потом милиция ходила и изымала клад. Он состоял из 12395 монет достоинством в пять копеек, отчеканенных в 1758–1796 годах. На этом месте в старину располагалась баня владельца постоялого двора.
***
Недалеко, всего-то километрах в пяти от нас, стояла деревня. До революции там жил купец Павлов. Дом большой двухэтажный имел, да еще построил невдалеке суконную фабрику. Много народа из соседних деревень там работали – изо льна и конопли пеньку трепали и ткали холсты, из овечьей шерсти валяли валенки.
«Прост как валенок», «Ваньку валять» — эти присказки навсегда вошли в обиход русского человека. Но мало кто знает, что валяние валенок считалось одним из самых прибыльных ремесел на Руси, а валяльщик был в почете у всякого чина и сословия. Валенки считались роскошью, и позволить их себе могли только состоятельные люди. В крестьянских домах обычно была одна пара на всех членов семьи.
Сам купец жил в Тюмени, но на великие праздники приезжал в деревню. Как-то на Рождественские праздники привезли к родственникам и бабушку моей мамы, (совсем еще молодую девчонку).
И вот... в ночь перед Рождеством пошла она с местной детворой колядовать. Около купеческого дома между ребятнёй разразился спор на «слабо».
– Не смогёте колядануть у самого купца... Струсите, дядька-то серьезный, как-никак, барин... Парни подначивали, но девичья смелость взяла своё.
Открыли ворота. В те времена их на замок никто не запирал. Постучались во входную дверь терема, но, услышав шаги, парни струсили и сбежали, закрыв ворота и обрезав остальным путь к отступлению. И три молодые девчонки предстали пред купцом. Было очень страшно.
Купец, увидев симпатичных ряженых девушек, лишь улыбнулся. Редко, кто так в гости приходил...
– Что? Пришли колядовать?
– Да!
– Так давайте, колядуйте!
Танюшка, (бабушка мамы) стала петь. Голос у неё был красивый да звонкий, а глаза синие на полнеба.
Купец позвал своего приказчика и велел отсыпать девчонкам по кульку конфет. А в те времена для детишек, да и для взрослых, это было что-то сказочное.
Отцы, увидев утром у детей гору сладостей, подумали, что они краденые – сами столько не видывали. Тут девчонки признались. Ох... и ругались на них родители и одновременно хвалили. «Это ж надо! У самого барина...»
Девчонки подросли. На фабрику требовались рабочие руки. И пошли они устраиваться на работу. Получилось так, что встретил их сам купец, да ведь узнал сразу. Взял он певунью в свой дом, няней для детей, а она там выучилась грамоте. И когда собралась замуж, купец подарил молодоженам кольца и тридцать аршин разного ситца. Тогда это было самое богатое приданое на всю деревню.
***
Марк Михайлович Тарасов являлся помощником протоиерея К.Беллюсова, миссионера-противораскольника в Тюменском уезде. Член Братства Давида Солунского, Тобольской епархии. Семья у Тарасовых была большая, все уже взрослые и трудолюбивые, жили зажиточно.
В 1903 году, по ходатайству Тобольской епархии и училищного губернского совета, за миссионерскую научную деятельность указом Николая 2-го крестьянину д.Юшкова, Тарасову Марку Михайловичу, было присвоено звание – личный почетный гражданин и получена бумага, которая начиналась – «ВАШЕ БЛАГОРОДИЕ, ГРАЖДАНИН ТАРАСОВ»
Из ежегодника Тобольского губернского музея, выпуск 1911 год,стр.19. «Основатель и наблюдатель метеостанции в д.Юшкова – Личный Почетный Гражданин, Марк Михайлович Тарасов».
Метеостанция находилась в усадьбе М.М.Тарасова на окраине деревни Юшкова, площадь с дождемером и флюгером уклоном на S (север).
Деревню со всех сторон окружал лес. Начаты были наблюдения с 1880 года гражданином Тарасовым, который наблюдал все элементы, требуемые от станций 2-го класса 2-го разряда. Бюллетени с предсказаниями погоды и урожая хлебов он печатал в Тюменских газетах. Метеостанция содержалась на личные средства гражданина Тарасова Марка Михайловича.
Со дня открытия метеостанции велись и хранились метеорологические записи – наблюдения по анероиду (барометру), термометру, флюгеру и фено-сельхоз наблюдениям. Кроме того много записано народных примет, как о погоде, так и урожае хлебов и трав.
Интересная ссылка сделана в акте об отношении местных властей к существующей на территории района метеостанции со стороны агрономов Тугулымского РИК. «О работе станции и о её существовании... они не знали».
В 1931 году метеостанцию передали в распоряжение Управления Гидрометеослужбы, перевели в трёхразрядную дождемерную станцию т.е. пост. С 1932 года до закрытия наблюдателем был Максимов Михаил Алексеевич, а помогала ему дочь, Таисия Михайловна.
Приказом по Управлению Гидрометеослужбы Уральского военного округа №338 от 30.11.1942 г. метеостанция 3-го разряда в д.Юшкова с 19.10.1942 года была закрыта.
***
... У друга моего, Сереги, были бабушка с дедушкой. Так вот дед этот всегда после обеда доставал пачку папирос «Север» и закуривал, а потом так смачно кряхтел, как будто испытывал какое-то наслаждение.
Подговорил я Серегу стащить у него одну пачку – хотелось попробовать и испытать, почему дед всегда такой довольный... У деда с бабкой за огородами стоял большой стог сена, принадлежащий местному совхозу. Вот в нем-то мы и решили покурить, чтобы никто не увидел.
Закурили. В голове зашумело и... никакого блаженства. Решили еще по одной и... всё. Больше ничего не помню. Кто-то тащил меня за ноги, и... преследовал запах дыма!
Очнулся рядом с Серегой. Отполз и, придя в себя, дал деру до дома. Стог тот тушили всей деревней. Ох и влетело же мне... Деревенские бабы потом обсуждали этот случай на завалинках, а местная учительница начальных классов призналась маме: – Я этого бандита боюсь в школу брать – сожжёт вчистую.
А я... десять классов закончил с одной тройкой по биологии. Терпеть этот предмет не мог.
***
О ВЕРЕ:
Через нашу деревню пролегал путь паломников на Авраамиев остров, к старообрядческой святыне. В двадцати верстах от деревни Юшкова и восьми от деревни Щелконогова, среди Бахметских болот находилась старообрядческая святыня, Авраамиев остров. Там хранились мощи инока Авраамия, старообрядческого священника, последнего на Урале и Сибири. И стояли две землянки инока и колодец с целебной водой.
Ежегодно в начале сентября через деревню Юшкова множество паломников-старообрядцев тянулись из Пермской и Тобольской губерний.
Деревня была разделена на два лагеря, на одном берегу (высоком) жили старообрядцы, а на другом – (в низине) православные. Браки заключались только между старообрядцами или только православными, редко браки смешивались и кто-то женился на жителях соседней деревни.
Я и сейчас удивляюсь – не жизнь, а Санта-Барбара какая-то. Но хоронили в деревне на одном кладбище старообрядцев и православных, хотя в Тугулыме, райцентре, в восьми километрах по прямой дороге – два кладбища (старообрядческое и православное).
После революции границы стёрлись. Старообрядцев православная церковь называла – двоеданами (двоедане), за то что те платили двойной налог (двойную дань).
Беспоповцы – после смерти последнего старообрядческого священника (попа) сами не могли возвести в сан священника (их стали называть беспоповцами).
Так вышло, что мама у меня православная, внучка миссионера-противораскольника, вышла замуж за старовера (моего отца), мать которого(моя бабушка) была хранительницей древней веры (духовная сестра-наставница). А верховодила в доме прабабушка, Евдокия Максимовна, она маму даже к печи близко не подпускала – готовила, стряпала... все сама. Мама лишь следила за живностью по хозяйству.
В доме не было ни одной фотографии. Помню, старший брат отца прислал посылку, а там портрет прабабушки, хотели повесить на стену. Куда там... «Умру,тогда и повесите(портрет)». – был её вердикт.
Так что... фото, если и были, то очень мало, а в альбоме лишь скудные мамины, да и то... 50-60 годов.
Как-то со старожилами беседовал я о деревне, так они поведали, какая красивая свадьба была у мамы с папой, по старорусской традиции, на тройке с бубенцами... А фотографий - ноль. «Так, наверное, надо было, сынок». – сказала мама.
А я крещён в древнехристианской вере(старообрядец), жена и дочки – православные. Сам их в церковь привел и ждал у порога.
***
Братство Великомученика Дмитрия Солунского было основано в 1888 году при Тобольской Епархии для выполнения задач по сохранению и распространению просвещения в духе православной церкви и для работы с раскольниками-старообрядцами.
Так например в Тугулымской волости имелись крупные общины староверов в деревне Гилева, Щелконогова, Фоминке, домашняя молельня наставника беспоповцев – Соснина Ефима Семёновича в деревне Юшкова.
В восьми верстах от деревни Юшкова, в деревне Пискулина, (ранее – урочище) уставщицы часовенного согласия Федосья и Ефросинья Высоких содержали молельню и учили старославянской грамоте детей.
Марк Михайлович Тарасов вел беседы, распространял православную литературу среди старообрядцев, занимался просвещением.
При его участии и по предложению Тюменского уездного епархиального училищного совета 11 ноября 1895 года была открыта церковная школа грамотности в деревне Юшкова. Первым учителем стал крестьянин из деревни Колобовой – Долгих Прокопий Трофимович.
В Тобольском архиве есть документ – ходатайство крестьянина Марандина о постройке в деревне Юшкова паровой мельницы в 1906-10 годах. А вот была ли она построена и где... надо ехать в г.Тобольск.
***
... Недалеко от нашего дома, в конце деревни жила женщина, Арина Изотовна. Жила она в большом доме со своей старенькой матерью. Слыли они в деревне целительницами–повитухами – лечили травами, знали заговоры от болезней. Я и сам бегал к ним, чтобы залечили «цыпки» на руках или бородавки.
Помню, как бабушка Арина доставала из-за печки ухват, брала льняную нить, а потом прикладывала нить к цыпкам на руках и ухвату, что-то шепча про себя. Затем просила меня закопать нить в землю. И что интересно... цыпки и бородавки исчезали.
Однажды к нам в гости приехала мамина дальняя родственница. Руки и голова у неё постоянно тряслись.
– Почему её трясет? – спросил я у мамы, когда она уехала.
– Проклятье, сынок.
– Кто проклял?
– Так... Клавдея!
– Клавдея? Мать Арины Изотовны? Как? Раскажи?
... Давным-давно это было. Спасаясь от голода, приехала в деревню женщина с сыном Мишей, и Клавдея приютила их у себя. Маленький Миша и дочка Арина росли и играли вместе, а Клава уже подумывала, какая хорошая будет семейная пара... Но юноша, когда подрос, полюбил другую.
Ольга, его любимая, тоже жила в деревне, и он решил женится на ней. Тогда Клавдея пошла к матери Ольги и попросила её не отдавать Ольгу замуж за Михаила, так как Арина будет счастлива лишь с ним. А если Ольга всё же выйдет замуж за Михаила, то и её, и весь её род будет трясти до пятого колена.
Но не прислушалась к совету мать Ольги и... свадьбу сыграли. Прошли годы, Ольга родила Михаилу шестерых детей. Арина тоже вышла замуж. Но люди стали замечать что мать Ольги, да и её саму стало потряхивать. Сначала тряслись руки, потом голова. Кинулись к Клавдее, но она уже лежала парализованная в постели и нечего поделать не могла.
Но и у Арины судьба не удалась. Первый муж Арины утонул в реке еще в молодости, второй – прошел всю войну, а убит был в пьяной драке.
... С внуком Ольги я до сих пор дружу, но и его не минула чаша сия – болезнь Паркинсона. Он знает о том проклятии и надеется, что скоро оно кончится – всего два «колена» осталось...
***
До революции 1917 года все население России делилось на сословия. Основные из них: духовенство, дворяне, крестьяне, а после к ним добавились – мещане и купцы. В 1832 году был выпущен Манифест Николая 1-го – «Об установлении нового сословия» – ПОЧЁТНЫХ ГРАЖДАН. Хотя почетное гражданство являлось сословием, оно рассматривалось, как награда.
В документах к фамилии добавлялось звание «гражданин», а в обращении «гражданин такой-то» или «ваше благородие». Данному сословию полагались и привилегии – поступление в высшие учебные заведения Российской Империи на казенный кошт (бюджет), поступление на военную службу в качестве вольноопределяющегося.
По ходатайству Тобольской епархии и училищного губернского совета за миссионерскую научную деятельность, указом Николая 2-го, крестьянину деревни Юшкова, Тарасову Марку Михайловичу было присвоено звание – ЛИЧНЫЙ ПОЧЁТНЫЙ ГРАЖДАНИН.
***
... Себя, мелкого, я мало помню. Мать рассказывала, что от моих причуд вся деревня с ума сходила. Дедов уже не было, воспитанием занимались бабушка и прабабушка. Даже в детский сад меня не отдали – сами бабули хотели воспитывать.
Ну, а я из них... «веревки вил».
Как-то захотелось мне шоколадных конфет «Белочка», с орешками внутри, что похрустывали на зубах. Такие конфеты на Новый год в подарке от Деда Мороза получал. Попросил бабуль купить – отказали. Дорогущие конфеты были, не по их пенсиям. Ну... я... возьми и скажи:
– Не кУпите – утоплюсь!
Благо... речка рядом, за огородами. И вот что я, стервец такой, сделал... пошел к речке, разделся и оставил на мостках майку и шорты, а сам... в одних трусиках вернулся домой – лето же, тепло на улице было. Зашел в нашу баньку, лег на лавку и случайно задремал.
Проснулся – тишина, никто меня не ищет. Побежал домой – и дома ни души. Пошёл к реке одежду забирать, а там... народу полно, вся деревня собралась, мужики с баграми на лодках плавают, будто глубину у речки меряют.
Дальше... как в кино.
– А чё вы тут делаете? А? – закричал я.
От отца, конечно, попало. Но бабули заступились и набросились на него с причитаниями, вырвали вицу из рук, прижали меня к себе и залили слезами: «Сокол ты наш ясный... што учудил... чуть в могилу всех не свёл. Не делай так больше... иди в дом, обрадуй мать, а то в лёжку там лежит, каплями отпаиваем».
***
Не так много сведений о семье Марка Михайловича: Первая жена рано умерла, оставив двух сыновей и дочь. Вторая жена, Анна Семеновна Паутова, из села Фоминское Липчинской волости, родила ещё четверых сыновей.
В 1932 году семья была раскулачена и выслана из деревни, всё имущество конфисковано. Тарасов Марк Михайлович 1854 - 1933 и Анна Семеновна 1868-1934 высланы в г.Челябинск. Сын, Тарасов Кондратий Маркович 1882 - после 1932 с женой Таисьей Ивановной и сыновьями Валерием (1919-1945) и Всеволодом(1914 -....) высланы в г.Нижний Тагил.
Сын, Тарасов Виктор Кондратьевич (1887-1915) пропал без вести в 1-ю Мировую.
Дочь, Авдотья Марковна, сын, Марк Маркович (1900-1934) священник, выслан в г.Челябинск с семьёй.
Сын, Анатолий Маркович, (1905-1942) выслан в г.Челябинск с семьей.
Сын, Алексей Маркович, (1907-1985) выслан в г.Челябинск.
Сын, Иосиф Маркович, (1909-1990) выслан в г.Челябинск.
В деревне Юшкова проживает внучка Марка Михайловича.
***
Было мне, примерно, лет двенадцать-тринадцать. В деревне умерла женщина. Ну, как умерла – замерзла в сугробе, не дойдя до дома всего метров десять. Пьяная была. В деревне все её звали – «Тонька-дура, всем родня». Жила одиноко в избушке моей тетки, сестры прабабушки. Как-то я с мамой был на кладбище, и рядом с могилами моей прабабушки и её сестры увидел крест. А на кресте – Кокшарова Антонида Петровна и... годы жизни. Еще подошел друг, тоже прочитал и сказал:
– Иван, а Тонька-то, оказывается, вам родня...
Ох как мне стало обидно...
Тогда я спросил об этом у мамы, но она промолчала! Лишь спустя много лет... там же... я снова задал маме этот вопрос.
– Никогда она не была дурой, просто несчастная женщина. В одной из сибирских деревень жил богатый крестьянин Калистрат Игнатьевич. Была у него дочь, красавица Анна. Замуж её выдал за офицера-моряка, и поехали они жить в далекий город Хабаровск. В 1917 году у Петра Максимовича и Анны Калистратовны родилась дочь, Тоня, а в 1920 в Хабаровск вошли красные и на глазах Анны и Тони расстреляли мужа и отца.
Долго скиталась Анна с дочкой на руках по просторам России и вернулись в дом отца. Но и там её настигла беда – объявили кулаком Калистрата Игнатьевича, забрали дом и имущество, а её с дочерью Тоней оставили на улице. От всего пережитого сошла с ума Анна и вскоре умерла.
Тоня запомнила на всю жизнь слова матери: «Иди Тоня, ищи родню»...
И пошла Тоня по белу свету. Услышав знакомую фамилию или тех, кто ее приютит, спрашивала: «А вы мне родня»?
И рассказывала, как они богато и счастливо жили. А люди... лишь крутили у виска и отворачивались. Нашла Тоня родню. Работала в совхозе дояркой, разнорабочей, вместе с тётей держали небольшое хозяйство – кур и коз. Вот только пить горькую ей было нельзя – странность была у неё: после выпитого уходила из дома на неделю, а то и на месяц. Тетка искала её и возвращала домой, а на вопрос: «Куда Тоня опять уходила»? – отвечала людям, что искала родню.
Анна Калистратовна передала дочери все свои знания – Тоня умела читать и писать, неплохо вязала, ткала...
***
... Историей семьи я давно хотел заняться и по крупицам время от времени собирал сведения. Кроме того... земляки просили найти сведения об уроженцах деревни Юшкова Тугулымского района Свердловской области. Так я нашёл Тарасова Валерия Кондратьевича 1919 года рождения. Он умер в госпитале в начале 1945 года, запрос в военкомат направляла его мать, Шкоруп Таисья Ивановна, мать Вашего отца, Всеволода Кондратьевича, 1914 года рождения.
А потом... на «Память народа», нашелся и Всеволод Кондратьевич, тоже уроженец деревни Юшкова – он прошёл всю войну и вернулся домой. Хотел узнать о его послевоенной судьбе. И тут... появилась ты, через ГУГЛ и Стихи.ру – стихотворение твоё было посвящено отцу, Всеволоду Кондратьевичу Тарасову.
***
У всех пришедших с войны была болезнь – «синдром войны» – бывшие воины-герои, что спасли Родину от фашистов, пытались в вине утопить ужасы боёв, потерю друзей и родных, долгую разлуку.
Война закончилась в 1945, а дети, у прошедших войну, в основном стали появляться лишь в начале 50-х. А сколько ветеранов так и не вернулись к нормальной жизни...
... В нашей деревне жил мужик. Жил со своей матерью в ветхом домике. Работал в совхозе, летом – на комбайне, зимой – на тракторе. В моей памяти я его не разу не видел трезвым, он был нелюдимым и всегда просил «на бутылку». Люди просто сторонились его и боялись. Кличка у него была такая – «Сано Боксер». Кто его пытался обидеть, получал так, что помнили всю жизнь.
В конце 80-х годов я приехал в отпуск домой. Так получилось, что был в форме, при офицерских погонах. Проходя мимо его дома, увидел сидящего на скамейке старика. Это был... «Сано Боксёр». Совершенно трезвый. Он встал и подошел ко мне.
– Иван? – спросил, глядя мне в глаза.
– Да!
– Зайди. Не побрезгуешь?
Я вошёл. Он жил один, мать его давно умерла. В доме давно никто не прибирался. В глаза бросилось, что в комнате, где он спал, стояли стеллажи с книгами, журналами и подшивками газет. В основном, это были военные книги и периодика. На маленьком столике стояла фотография красивой девушки с ребенком, а рядом лежали ордена и медали. Александр налил водки в два стакана.
– Давай выпьем, Иван? Сегодня пятьдесят лет, как нет моей жены и сына. Одному мне что-то сегодня водка не лезет...
Понял я его и согласился поддержать. Выпили. Потом дядя Саша рассказал такое, что до сих пор стоит в памяти...
– В 1949 году, я, старший лейтенант военной разведки, был помощником коменданта в одном немецком городке. Ещё в конце 1945 года на своей сослуживице женился, родился сын. Поехали мы с женой и сыном к реке, на пикник, должны были подъехать друзья-сослуживцы. Наловили рыбы с водителем, тот стал разводить костер, а я отошел в кустики отлить. Водитель достал лопату, окопать место для костра, сунул штык в землю... бах – взрыв. Погиб водитель и сын, жена скончалась в госпитале от ран. А до этого пленные немцы-саперы... будто обследовали берег и... ничего не нашли.
После гибели жены и сына стал я пить и бить немцев за любой проступок. Бил, видать, хорошо, так как был кандидатом в мастера спорта по боксу, и однажды меня захотел урезонить местный особист. За что тот был отправлен в нокаут. После был суд, лишили звания, боевых наград, но друзья помогли – срок не дали. Разыскал я мать и сестер, что были в эвакуации в этой деревне, так в ней и остался.
– А зачем пил? – спросил я его.
– Когда я пью, их вижу – жену и сына, разговариваю с ними...
Его ответ поразил. Вот почему он вечно пьяный ходил и что-то бурчал себе под нос – разговаривал со своими родными.
В 80-х годах его разыскали друзья-фронтовика, написали прошение-ходатайство с характеристикой и всеми его заслугами. В 1985 году Александру вернули звание, ордена и медали. На столике рядом с фото лежали: орден Красного Знамени, два ордена Красной Звезды и еще шесть медалей – за Отвагу, за Победу...
***
... Теперь о фото. У моей мамы хранилось всего четыре фотографии – это то, что осталось в память о ее родителях и деде. На фото – мой прадед Тарасов Марк Михайлович с сыном Марком, учеником Тобольской гимназии, а затем Тобольской духовной академии (окончил в 1918г по 2-му разряду).
У Марка Михайловича от первого брака дети – Кондратий, Викториан (Виктор), Авдотья. Первая жена рано умерла. От второго брака сыновья – Марк, Анатолий, Иосиф, Алексей, Кондратий и Анатолий.
Виктор Маркович пропал без вести в 1-ю Мировую. Был женат, дальше... пока не знаю. Судьба Авдотьи Марковны тоже неизвестна. На начало 30-х годов прошлого века прадед с сыновьями – Марком, Анатолием, Иосифом, Алексеем, жили вместе. Кондратий Маркович с семьей жили отдельно в собственном доме. Как тогда посчитали – имели крепкое «кулацкое» хозяйство.
А дальше... всю семью прадеда: Марка с семьей, Анатолия с семьёй, холостых Иосифа и Алексея, раскулачили и сослали строить Челябинский Тракторный. А Кондратия с семьёй сослали на Урал, в Нижний Тагил. Не дворяне они были, не купцы и не кулаки – наёмных работников не имели, а были почетные граждане, зажиточные крестьяне. Завистливые ленивые и нищие соседи... донесли... и их раскулачили, отобрав всё имущество, которое было заработано тяжелым трудом.
... Дед – Тарасов Анатолий Маркович 1905-1942. Бабушка, Анастасия Лукинична, умерла в конце 1943 года в Челябинске. Рассказывала она, как их раскулачивали в конце декабря 1932 года. Приехал уполномоченный из Тюменского уезда, обошёл с военными примерно семь семей и велел собрать личные вещи и продукты на неделю.
На следующий день погрузили всех на сани и повезли на станцию Кармак, в восьми километрах от деревни. Погрузили в товарные вагоны, и через несколько дней они прибыли в Челябинск.
Поместили их в бараки, где они спали на голом полу и на нарах.Теплых вещей почти не было – заболел и умер мамин старший брат, ему было всего три года. Умерла от тифа семья Марка Марковича.
Братья... Анатолий, Иосиф и Алексей, имели по тем временам неплохое образование – закончили несколько классов гимназии. И, как говорят, в дальнейшем «выбились в люди». У Иосифа Марковича было пятеро детей, у Алексея – один ребёнок. В 90-е годы почтовая связь с ними оборвалась – мамино последнее письмо вернулось обратно.
... Марк Михайлович и Анна Семеновна умерли в ссылке и Марк Маркович с женой умерли в ссылке. Им было под семьдесят.
Анатолий Маркович погиб 20 марта 1942 г в бою у деревни Которец, Калужской области. Алексей и Иосиф всю свою жизнь работали на ЧТЗ, в родную деревню ни разу не приезжали.
Анатолий, Алексей и Иосиф в 1938 году реабилитированы. Анатолий с женой и детьми хотели вернутся домой, но на месте их домов и метеостанции даже фундамента не осталось.
Всеволод Кондратьевич Тарасов приезжал в свою деревню, всех расспрашивал, искал родных, хотел попрощаться перед смертью. Вскоре его не стало.
В деревне Юшкова, в этом году должен открыться памятник участникам ВОВ, где среди погибших и вернувшихся с войны, в списках будут Валерий и Всеволод Кондратьевичи Тарасовы.
Деревня Юшкова находится в пятидесяти километрах от Тюмени.
Такая страшная судьба у семьи и всего рода Марка Михайловича Тарасова из деревни Юшкова. Всех под корень... кого в Тагил, кого в Челябинск. На месте могил Марка Михайловича, Анны Семеновны, сына Марка и его жены – Челябинское водохранилище.
Сын Марк (на фото с отцом) закончил Тобольскую духовную академию в 1918 году, Анатолий, Алексей, Иосиф учились в Тюменских гимназиях. Домашнее образование получили Кондратий, Виктор и Авдотья. Они не были кулаками — деревенская интеллигенция. А их... под корень.
На фото – глава рода, Марк Михайлович Тарасов –
наш прадед и сын его, Марк Маркович.