Балерина движется по пыльному циферблату, трижды в год подмигивает кудрявому второгоднику, вносит в книгу учета именины, подарки и неуплаты и несет неспешно её в свой деревянный домик.
Мы стирали из кадастра хлебородные прииски, отпускали отъевшиеся приливы на оброк, а после на волю, а шафранные самородки в аметистовой земле выискав, уезжали стремглав, счастливо шепчА: «O sole mio! O sole…»
На циферблате четыре стрелки, две смотрят на юго-запад. Не признаемся в старости, просто зависимы от погоды, чужой юностью если не ранены в самое, то поцарапаны. В час червей и пик вылезаем из ракушки в сонный город.
Мы любую привязанность распускали на широкие петли, в реки сеяли медные якоря, засыпая, обнимали кормушки. Тот, кто выживший, отпетый везунчик и вечный сплетник, не спеша, собирает за всеми уроненные игрушки.
Тот, кто выживший пьет снотворное и редкий купаж, из отчаянных снов не сойдется успешный пасьянс.
Балерина с книгой проворно заскакивает в экипаж.
Ты зашел, берешь книгу и оглядываешь пустой дилижанс.
Февраль 2020