Залетел воробушек вдруг в мою избушку,
Точно луч весенний на мою подушку,
Прочирикал песню, крылышки почистил,
Прыгнул на тетрадку, на открытый листик.
" Что там написала?— вдруг спросила птаха. —
Что тебя питает для полёта, взмаха?"
— Я беру от неба, синего, водицу,
Уважаю в поле рыжую пшеницу,
А ещё от ветра набираюсь воли,
У грозы с дождями — не бояться боли.
Птаха удивилась: " Как же так, сестрица?
Это я питаюсь синею водицей,
По полям летаю с ветром и дождями:
Мы давно уж стали верными друзьями!"
И сказала птаха: " Совпаденье это:
Значит, птичье наше есть и у поэта!"
Улетела птаха — я сижу страдаю...
Ох, она не знает, как же я слагаю:
То взываю к ветру, то гляжу на небо,
То возьму пшеничный я кусочек хлеба.
То дождём умоюсь средь грозы летучей,
То ищу подмоги у берёз плакучих.
Крылья поднимают, но не так, как птицу:
Заново учусь я каждую страницу...