Ты предавал, когда все вокруг потешались,
И в трудный момент оставил её одну...
Как будто черти вокруг неё бесновались,
Упорно стремясь утянуть к самому дну.
Безлюдно совсем оказалось на тропах судьбы её,
Покинули все - и недруг и даже друг...
Совсем неожиданно и как-то слишком жестоко
Был порван, когда-то казавшийся крепким, круг.
Ей в спину смеялись, шептали и, не стесняясь,
Ухмылки кидали в лицо, греха не боясь...
А ей казалось, что камни в лицо ей кидают,
Но только на их руках оставалась вся грязь.
Молва её дружно во всех грехах обвиняла,
Хотя виновата была она только в одном -
Слишком слепо всем вокруг доверяла,
Когда её за спиной предавали тайком.
Виновна она за то, что в путь провожала,
За то, что обратно верно всегда ждала...
За то, что верила, как себе, и понимала,
Когда уже верить совсем было нельзя.
Виновна за то, что всегда оправдать всех старалась,
А, оправдав, стремилась ещё пожалеть...
Виновна и в том, что ей уцелеть получалось,
Когда все вокруг в Аду желали сгореть.
Вина её в том, что она тогда не сломалась,
Виновна в том, что с колен сама поднялась...
Виновна в том, что однажды всех вдруг простила,
С надеждой и верой не потеряв свою связь.
Но, стоя тогда перед жизнью своей на коленях,
Среди осуждающих видела в той толпе
Людей, что недавно совсем были с ней рядом,
И видела камни, что были тогда в их руке...
Слепая глупышка верила каждому слову,
Глаза закрывая, молилась в дорогу, любя...
А чувства её разбивали грязно, безжалостно,
Мечтая о том, чтобы сгинула в Вечность душа.
Всё то, что ей, не смущаясь, в лицо говорили,
Ломало душу и сердце, взорвав на куски...
А мир вокруг, как кислотой, выжигало,
Она в тот момент погибала от дикой тоски.
Выла? Конечно, выла! Громко, протяжно,
Осознавая душой своей жизни Ад...
И с той поры душа пустотой наполнялась,
Однажды высушив горьких слёз водопад.
Холодно в сердце, пустынно отныне в душе её,
Горечь потери сломала её прежний мир...
Но, как и прежде, где-то внутри ещё тлеет
Жизни огонь, словно бесценный сапфир!
Татьяна Добрая