И опятьбродяга-ночь
прислонилась у забора.
И глядит в окно с укором.
Чем я ей могу помочь?
Раной тонкий серп - надрез
острой бритвою опасной
на разглаженной атласной,
влажной коже. Воздух трезв,
Он смиряет голос страстный,
Чувство вальса до-диез.
Завернувшись в старый плащ,
я уйду в заснувший город,
мне его дыханье впору,
и его февральский плач.
Пальцами прозрачный холод
за лицо берёт. Незряч?
Ночь глядит из-за забора,
усмехаясь - Душу спрячь.