Снова утро. Весна. Канитель.
И сосульки – прохожему кара.
Дверь открылась. И вышла мамзель
Из истекшего похотью бара.
Ух, какая!Там кровь с молоком!
Так всё выпукло, остро и зримо.
Завладела весна стариком,
Пробудила шайтанка Кязима,
Под лопатку Алёхе пером,
А Серёге гвоздями в ладони, –
Мы все эту мамзель узнаём,
Всём известную ****ь на районе.
Вот такие теперь времена:
Ни война, ни раскол, ни разруха,
Но она на панель не одна
Вдруг шагнула за жуткой везухой.
Без стеснений посеяла стыд,
И порядочность где-то забыла.
Улыбается нам и грубит
В боевом макияже кобыла.
А мы пальцами тычем ей вслед,
Исходя под оскалом слюною…
Если был бы буржуйский прикид,
Не зазорно под ручку с такою…
Но протянет Кязим медяки,
Леха скомкает сотню, другую…
И Серёга хрипит: «Мужики,
Вам в аптеке сегодня какую?»
Протрусил мимо нас фраерок,
Загибая на лярву буркалы, –
Не прощают той зависти Бог,
И какой-то водила удалый.
Убедившись в чем корень всех бед,
Мы всосали зеленого змия.
Наша жизнь так похожа на бред,
Лишь у деда от бед ишемия.