«Человек»
-Простите, который час?
-Без десяти девять.
-Благодарю, - он кивнул сам и себе и, прокашлявшись, вошёл внутрь.
«Так, третий этаж, 28 кабинет. Хорошо... Как раз, к девяти успеваю».
Он поднялся по лестнице, теснясь с другими поднимающимися и спускающимися.
Нужный этаж. Кабинет в конце коридора.
-Извините, кто последний?
-За мной будете, - улыбнулась немолодая дама в тёмно-сером пальто и коротких сапожках.
Он кивнул, процедив себе под нос тяжкое «угу».
Встав у стены, он опустил голову, задумавшись о чём-то.
Вдруг появилась полная женщина с ребёнком.
-Кто последний?
-Вот, мужчина.
-Да-да, - он отвлёкся от мыслей. - За мной.
-А вы не пропустите? Мы, просто, из деревни ехали. Пока сюда добрались, ещё обратно ехать.
-Конечно.
Женщина, взяв ребёнка за руку, подошла поближе к кабинету и присела на скамейку.
Через час-полтора все впередистоящие прошли, и очередь дошла до нашего героя.
Однако из ниоткуда явился старик и, сморщившись всеми мускулами своего лица, спросил, не пропустят ли его.
Разумеется, он был пропущен вперёд.
Ещё двадцать минут...
Новый «просящий».
-А пропусти, милок? - прокряхтела старуха, пытаясь сделать доброе выражение лица (этого у неё совершенно не получалось).
-Проходите, проходите, конечно.
Час. Два. Три. Начинало вечереть.
Всё новые и новые «просящие» являлись перед нашим героем. «Проходите, проходите...» - повторял тот, начиная понимать, что сегодня он уже вряд ли посетит врача.
Однако его очередь подходила, и, к счастью, уже не было новых «пробивающихся» личностей.
Дверь в кабинет приоткрылась, и оттуда вышел пациент (разумеется, прежде пропущенный вперёд) вместе с доктором, который, прося подержать его свой портфель, застёгивал пальто.
-Ааа... аа... как же?.. - начал было наш герой, но те уж ушли, совершенно не услышав его.
День второй. Восемь тридцать. Самочувствие всё хуже. Лишь один паренёк впереди. Но, как вы догадались, к девяти притащились новые «мамочки, пенсионеры и проч.», которые (не ввиду своего положения, но пользуясь им очень нагло) шли вперёд. Необходимо сказать — о благодарности речи не идёт совершенно. А человечности — и подавно. Человек у кабинета был один.
-Проходите, конечно. Проходите... - повторял он раз за разом, пропуская вперёд каждого (двое личностей, надо сказать, были знакомыми со вчерашнего дня).
Снова день впустую.
День третий. Четвёртый. Пятый. Неделя. Болезнь проникла в каждую клетку его тела, кашель совсем не давал покоя.
Вдруг — тьма. Веки смежили взор. Рядом стоящая лампа погасла. Книга была отложена.
Комната. Наш герой в центре. На стуле. Вокруг — совершенная темень. Казалось, где-то сейчас выйдет огромный палач в тёмно-красной маске и холодно совершит убийство. Действительно, доля правды в этом была.
Вокруг постепенно начали зажигаться лампочки, и под каждой из них стояли те самые «просящие» и, разумеется, пропущенные.
Старуха-«ни стыда, ни совести»:
-Повезло-таки. Какой-то дурень пропустил. Стоило лишь жалобно попросить...
Мать-«лжеискренность»:
-Из деревни, говорю, приехали!.. - противный смех. -И ведь поверил, пропустил!..
Парень-«добрая ль душа»:
-Да, прямо всех, всех два дня пропускал, говорю тебе! Я уж хотел впустить его вперёд, да потом подумал: дурак — он и есть дурак. Что его жалеть!
Девушка-«нимфотанком»:
-Я подмигнула, он и пропустил. Повёлся на меня. Безнадёжный!
Женщина-«просто спросить»:
-Ещё бы не поверил! Видно ж, добренький. А таких обмануть — раз плюнуть!
Мужчина-«быстро расписаться»:
-Час сидел, вышел; ни слова не сказал. Ещё бы! Подождёт, молодой!
Некто за чем-то:
-Дураки и дороги! В моём случае — дураки; дурак. Однако — плевать...
И проч., проч., проч.
Сон окончился. Нет, пожалуй, лучше сказать: тёмный кабинет исчез, и всё вокруг накрыла туманная пелена. Длинная, нескончаемая очередь — строй человеческий. Вдалеке — двуликое небо. По одну сторону свет; по другую — тьма. В правой рученьке — рай, в левой рученьке — ад.
Наш герой стоит, ожидая чего-то. Впереди — тысячи, миллионы; позади — не меньше.
И вновь: пропустите, пропустите, пропу...
-Конечно, - отвечал наш герой.
Завиднелся отряд известных нам иуд. Каждый (Боже, нелюди наглейшие!) с противной улыбочкой просится вперёд у нашего добряка, у нашего Человека.
И что вы думаете? Конечно, конечно, он пропускает. Душа, сердце, Человек! Человек!
Вдруг: голос из ниоткуда; точнее — отовсюду. Великий голос.
-Мужчина, выйдите из Судного ряда.
Наш герой вышел. Неясно, как он понял, что это «мужчина...» было обращено к нему, но все враз взглянули на него, и ничего ему больше не оставалось, как сделать два шага (на сторону света).
Из облака вылетели ангелы и, выстелив пушисто-небесное одеяло для вышедшего, забрали его с собою.
Никто из оставшихся в Судном строю и не обратил внимания на таинственный голос, ангелов, волшебное одеяло.
Единственное — отовсюду донеслось лишь ужасно противное и низкое недовольство:
-Куда, куда без очереди?!
Конец.
27.02.20.
Максим Кукоба